Зарубежные связи
Все международные контакты, к которым так привыкли на «Филипсе», теперь были, разумеется, прерваны, но мы в Эйндховене продолжали следить за всеми своими компаниями в других странах Европы, независимо от того, попали уже эти страны под немецкий контроль или еще нет. В августе 1940 года мы узнали, что наша компания в Чехословакии надумала приобрести стекольный завод. Во главе ее по-прежнему стоял наш управляющий, и его интересовало, что мы думаем по этому поводу. Я исхитрился добыть пропуск на проезд за границу и с несколькими коллегами выехал в Чехословакию. Это была интересная поездка в очень красивую страну. Магазины в провинции снабжались пока прилично. А во время пикника по дороге на стекольный завод, размещенный за пределами Праги, мы смогли свободно потолковать с нашими чешскими друзьями и вскорости обнаружили, что чехи на немецкое господство смотрят точно так же, как мы. Стекольный завод так и не был куплен.
Возвращаться в Голландию пришлось через Берлин, где мы провели переговоры с немцами. Выяснилось, что «Телефункен» и впрямь старается завладеть «Филипсом». Мы, как могли, сопротивлялись, но затея их и так провалилась, потому что курировать «Филипс» изъявило желание министерство авиации рейха.
В отеле «Эдем» мы имели изысканное удовольствие пережить воздушную тревогу, вызванную, как выяснилось позднее, одним британским самолетом, пролетевшим над городом. Надо знать, что только-только перед тем Геринг объявил во всеуслышание, что этого никогда не случится. Теперь же все постояльцы оказались в подвале отеля, и мы, голландцы, со счастливыми улыбками сидели там в окружении мрачных немцев.
Филипсовская компания в Германии, с которой мы в этот приезд связались, делала все возможное, чтобы помочь нам в Голландии. Лишь немногие члены управляющего персонала оказались убежденными нацистами и после войны бесследно исчезли. Большинство же разделяло наши настроения.
Немцы разрешили нам экспортировать продукцию в такие нейтральные европейские страны, как Испания, Швеция и Швейцария. То же касалось Венгрии и Балканских стран, которые всегда представляли собой существенную часть нашего рынка сбыта и пока еще находились вне зоны немецкого влияния. В этом регионе мы располагали несколькими крупными заводами, и я убедил немцев, что имеет смысл заняться упорядочением наших дел на Балканах. Получив еще один пропуск, я в ноябре 1940 года с двумя сотрудниками приехал в Будапешт. Мы пригласили туда и наших управляющих из различных балканских стран, так что эта встреча, по сути, стала конференцией по выработке общей политики поведения. Поскольку все управляющие получали инструкции и из Нью-Йорка, и из Эйндховена, было очень полезно обговорить общую стратегию и тем самым предотвратить конфликты. Мы согласились, что следует попытаться продолжать поставки из Эйндховена. А поскольку было очевидно, что люди остро нуждаются в поддержке и поощрении, я заявил, что они могут рассчитывать на наше полное и абсолютное доверие, каковы бы ни были обстоятельства. И впрямь, неприятностей впереди хватало — вскоре после нашей встречи эти страны были захвачены немцами и итальянцами.
