в день! Удвойте ее и получите количество воды, потребное солдатам, чтобы утолить жажду. И большую часть этой воды придется таскать вверх по склону холма наподобие того, на котором мы сейчас стоим. Стало быть, потребуется бесчисленное количество ослов, быков и лошадей, а скот ведь тоже нужно кормить. Это обойдется…
— Не так уж дорого. — Адриан смотрел не на губернатора — его взгляд был устремлен туда, где на севере расстилалась неведомая земля. — Не забывай — строительством стены будут заниматься солдаты, которые уже устали от безделья и изнывают от скуки, не зная, куда себя деть. Тем более что она должна быть построена! Август говорил, что Рим достался ему кирпичный, а оставил он его мраморным. Ну а я намерен защищать этот мрамор — камнем!
— При всем уважении, цезарь, это невозможно! — набравшись мужества, осторожно проговорил Помпей. — Из камня не получится. Учитывая расстояние, на которое должен протянуться этот вал, камня для него не хватит во всей империи.
Император резко повернулся:
— Я не имел в виду нашу империю! Но когда мы воевали с парфянами, губернатор, мне доводилось слышать немало разговоров о стене — где-то далеко на востоке, за Индией, в тех землях, откуда привозят шелк. Приходившие оттуда караваны шли много дней, а погонщики рассказывали, что стена та отделяет варваров от людей цивилизованного мира, и благодаря этому и те и другие живут счастливо. Так вот, я желаю, чтобы нечто подобное появилось и здесь. На лицах солдат застыла неуверенность. Римская армия привыкла нападать, а не защищаться. Внезапно император перехватил взгляд центуриона, так некстати вспомнившего о Траяне, и обратился к нему, как к равному:
— Слушай меня, центурион! Слушайте меня, все вы, и слушайте внимательно. Пять столетий Рим раздвигал свои границы, присоединяя к империи земли варваров, и всем нам победы приносили не только славу, но и богатство. Однако пришло время, когда в дальнейших завоеваниях нет никакой пользы. Я следовал за Траяном в его полном приключений походе на Восток, и я еще не забыл, как праздновали римляне каждую нашу победу — от Александрии до Лондиниума. Но те из вас, кто оплакивает моего покойного двоюродного брата и опекуна, не понимают, что все изменилось. Мы завоевываем долины, оставляя горы в руках варваров, а ведь там скрываются целые армии! Нас нельзя победить… но и мы не в состоянии одержать победу. Разве не с этим столкнулись мы в Британии?
Все молчали. Не было слышно ничего, кроме завывания ветра.
