Я испытала невыразимое облегчение. Только представьте — влезть в долги, чтобы платить за келью в этом холодном и продуваемом всеми ветрами склепе!
— Однако мы хотим, чтобы вы оплатили свое проживание и питание у нас немедленно, — и сестра Тереза протянула руку.
Закусив губу, я порылась в своей сумке, нашла кошелек и отсчитала монахине чуть больше шестисот ливров, почти две трети моего годового пансиона.
— Теперь вы должны отдать всю свою одежду, всю, до последней нитки. Подобная распутная роскошь вам здесь не понадобится, — заявила сестра Эммануэль.
Я уставилась на нее, не веря своим ушам.
— Прошу прощения?
— Вы не можете оставить себе даже булавку. Раздевайтесь и передайте всю одежду мне. Мы принесли вам платье послушницы. — И она показала на небольшую кучку грубой домотканой одежды, которую заведующая трапезной, сестра Берта, положила на приставной столик.
— Ни за что. Вы хотя бы представляете себе, сколько стоит вот это платье?
— Оно принесет нам изрядную сумму, — согласилась сестра Тереза. — Ее, быть может, даже хватит на то, чтобы починить крышу церкви.
— Это грабеж среди бела дня. Вы не имеет права продавать мою одежду.
— Мы продадим ее только после того, как вы принесете обет. Тогда ваши вещи будут принадлежать аббатству.
— К тому времени она безнадежно выйдет из моды.
— Только не в Варенне, — возразила сестра Тереза. — Собственно, я даже жалею, что мать настоятельница предоставила вам испытательный срок. Если бы вы принесли свой обет незамедлительно, мы бы потребовали ваше приданое у Его Величества короля и продали бы ваши драгоценности и одежду, а на вырученные деньги починили бы крышу. И тогда во время полуночной службы[21] снег не падал бы прямо нам на головы.
— Мне очень жаль. — Я из последних сил старалась сохранить спокойствие. — Боюсь, что не могу позволить вам произвести свой ремонт под заклад моих личных вещей. Я нахожусь здесь по повелению Его Величества короля, но я уверена, что пройдет совсем немного времени, мое отсутствие станет заметным, и меня призовут обратно. Поэтому, сами видите, драгоценности и одежда нужны мне самой.
Сестра Эммануэль презрительно фыркнула.
— Никогда не слышала, чтобы Его Величество король отменял собственные решения.
— Вы настолько хорошо знакомы с королем, что знаете его привычки? Вы, очевидно, провели много времени при дворе? Если так, то очень странно, что мы с вами не знакомы. Я прибыла ко двору еще ребенком. — И я мило улыбнулась ей.
