– Долгоносов его усыновил, – напомнил Дронго, – и он уже не Миколас Моркунас, а Михаил Долгоносов. И если у его матери будут неприятности, то он может остаться один. Вам его могут не вернуть.
По лицу Моркунаса пробежала тень сомнения. Было заметно, что он волнуется.
– Что вы хотите? – спросил он.
– Только несколько вопросов. Пусть даже и не самых приятных, – попросил Дронго. – Я обещаю вам уйти и никому не рассказывать, о чем мы с вами разговаривали.
– Вы думаете, что я его убил?
– Нет, не думаю. Вы зашли в кабинет вместе с Григорием Антоновичем и вместе вышли. И еще после вас туда входило много людей. Но последней вошла ваша бывшая жена. И на этом основании сестра Долгоносова утверждает, что она его отравила. А потом решила спрятать концы и кремировала тело Николая Тихоновича, чтобы невозможно было провести эксгумацию.
– Это ложь.
– Согласен. Тогда помогите мне. Почему вы согласились, чтобы она при живом отце разрешила Долгоносову усыновить вашего сына?
– Так решила Далвида.
– И вы не возражали.
– Нет. Мать имеет право поступать так, как считает нужным, – уклонился от конкретного ответа Моркунас. Дронго отметил, что тот отвел глаза. Он явно чего-то недоговаривал.
– Я могу узнать почему? – настойчиво спросил Дронго.
– Она сама так захотела.
– Когда вы узнали о том, что ваша супруга и ваш научный руководитель любят друг друга?
– Не помню.
– Кто вам сообщил, тоже не помните?
– Нет, не помню, – упрямо ответил Моркунас.
– Но она взяла сына и переехала к Долгоносову. Она вам ничего не объяснила?
– Сказала, что любит его и собирается переезжать.
– И вы промолчали?
– А что нужно было делать? – ответил вопросом на вопрос Калестинас. – Заставить ее силой остаться? Это было невозможно. Или попытаться ее уговорить? Это было бесполезно.
– Мне сказали, что вы встречались с бывшей супругой после смерти ее мужа.
– Встречались, – кивнул Моркунас, – я хотел навестить сына. Они уезжали в Германию, и я пришел с ними повидаться.
– Через неделю после смерти Долгоносова. Не слишком рано?
– Это было ее решение.
– Вы нарочно так отвечаете, чтобы показать, какой вы бесчувственный, равнодушный человек?
– Вы задаете вопросы, а я вам отвечаю. – Моркунас разговаривал ровным голосом, словно речь шла о чем-то отвлеченном.
– Давайте поменяем тему, – предложил Дронго. – Как вы считаете, Николая Тихоновича могли убить?
Моркунас нахмурился. Помолчал.
– Кто? – спросил он. – Кто должен был хотеть его убить?
– Этого я не знаю. Я вообще не уверен, что его убили. Но все вспоминают, что он был очень здоровым человеком, никогда не болел, занимался спортом, альпинизмом. Имел хорошую наследственность и никогда не жаловался на сердце.
