Перехватив мой обалдевший взгляд, он доверчиво интересуется:
— Скажи, как можно, не обладая информацией, не анализируя да вообще — не задумываясь ни на секунду, принимать настолько верные и красивые решения? Вот почему именно розы?
— Да не знаю я. А кстати, в тот раз образ как-то слишком быстро сложился. Обычно несколько секунд тратишь, когда представляешь себя. А тогда — закрыла глаза и сразу увидела, как будто подсказал кто…
— Ну Эльт, ну красавец! — восхищается Адриан. — Как я не догадался! Это же он тебе под видом невинного украшения свой знак Высшего подсунул! У него он заслуженный, да… А если бы противоположная сторона придираться начала, так ты в тот день имела право — пальмовую веточку не за красивые глаза дают. Да уж, просчитано до мелочей.
Ни тролля себе! Застываю, так и не донеся до рта ложку с вареньем. Знак Высшего! Вот это, я понимаю, прогулялась!
— Лика, — задумчиво смотрит на меня милый, — а если бы ты знала, какой силы предмет тебе достался, наверное, не стала бы так легко приносить его в дар Храму? Ты хоть представляешь, каких дел с ним можно было натворить?
— Я бы поступила точно так же, — отвечаю я, собирая на поднос пустую посуду. — Во-первых, я таких подарков не заслуживаю, а во-вторых, я не герой и не полководец. У меня другое предназначение, и мне оно нравится. И вообще… — Демонстративно прихорашиваюсь и, жеманно поведя плечами, продолжаю голоском глупой светской модницы: — По-о-думаешь! Парень один знакомый одолжил на денек стильную вещичку — чисто повыпендриваться. Все-таки в высшее общество попала — прикид должен соответствовать. И где ты видел девушку, которая будет два дня подряд носить одно и то же? Вчера был венок из роз, а сегодня… — задумчиво морщу лоб, — что-нибудь синенькое, наверно… или желтенькое.
— Я тебя понял, — улыбается Адриан, но в глазах его искреннее уважение. — Только, пожалуйста, со всякими… синенькими и желтенькими поосторожнее. А то я скоро от твоих экспериментов заикаться буду.
— И, кстати, — вдруг вспоминаю я, — венок из роз не только воинский символ. Во многих деревнях он является непременным атрибутом наряда невесты.
— Ах, вот в чем дело, — беззаботно хохочет милый. — А я-то думал, почему многие воины не торопятся вступать в официальный брак. Теперь все ясно — кому охота сдаваться на милость победителю! Надо же… какой жестокий обычай.
Ох, хорошо, что я уже поела. А то бы точно подавилась. Закрыв лицо руками, захлебываюсь от смеха.
