Понятно — очередной «любитель травяных чаев». Нью-эйдж.[28] Возможно, Нина и не согласилась бы с ним встречаться, не окажись она в своей нынешней ситуации… но желание противостоит смерти, как сказал Теннесси Уильямс.
Нина, как четки, перебрала причины, по которым ей не следовало идти к любителю травяных чаев: венерическое заболевание, посткоитальное сожаление (пятнадцать минут спустя двое лежат рядом, их ноги запутались в перекрученных трусах, а они пытаются понять: и что же, черт подери, так влекло их друг к другу?), возможное безумие партнера (возможное? Да он показался ей не вполне нормальным уже при первом взгляде, когда стал пялить на нее глаза). Когда он назвал свое имя, Нина игриво переспросила:
— Дундук? Вас зовут Дундук?
Оказалось, что его зовут не Дундук, а более экзотично: Дондок. Нина знала, что это ненастоящее имя; она подозревала, что на самом деле его зовут Дэниэл и он один из тех еврейских дзен-буддистов, которые ищут свое новое «я», следуя восточным учениям.
Нина все это хорошо знала, знала, что в итоге Дондок окажется не бог весть чем, но, когда его голубые глаза сверлили ее, она услышала глубинный призыв: тантрический секс. Ладно, с ней случались и худшие вещи. Между прочим, десять лет назад у нее был любовник, оказавшийся псевдойогом, так вот он доставил ей массу удовольствия.
В общем, Нина решила не артачиться, когда их разговор быстро перешел к обсуждению вопроса, когда и где они смогут оказаться наедине. Нина уже не испытывала смущения, она знала, что вступит с ним в сексуальные отношения, что именно этого они оба хотят и именно в этом нуждаются, что они оба обретаются в башне «А», цитадели старческого стиля жизни, где можно повсюду наткнуться на предупреждение: «Жизнь коротка. Ты состаришься и умрешь».
Так что Нина не испытала неприязни, когда Дондок признался, что какое-то время практиковал воздержание, но сейчас почувствовал, что «оно перестало работать на его духовный рост». Она не знала, почему «видение» явилось ей именно в эту секунду, но она явственно увидела его пенис, в потенциале напоминающий морковку.
«Ладно, может, что-то из этого и выйдет», — подумала Нина, согласившись посетить его квартиру и прийти к нему в одних только белых натуральных тканях. По его словам, он тоже собирался поститься, чтобы достичь более возвышенного состояния к моменту их «воссоединения».
По правде говоря, смех Нины ничуть не уменьшал ее желания. Да, он был дурак, но дурак с телом золотой статуэтки. Она почти чувствовала исходивший от него запах масла «Камасутра». Она предполагала, что у него в квартире будет звучать музыка, а постель будет устроена на полу. Она имела опыт общения с такими мужчинами; на ее счету были соития на берегу моря, нет — прямо в воде. Нина получит удовольствие, если сможет проигнорировать его мнение о себе как о серьезном знатоке эротического искусства. Она задавалась вопросом, хороший ли у него лингам
