Прекрасные тела | страница 39
Подсказки были разбросаны по всей квартире. Самый важный документ Нина нашла прямо в день своего возвращения сюда: дневник в розовой ледериновой обложке, который она все эти годы держала запертым в своем детском столе, теперь по большей части занятом маминой «галантереей». Да, он все еще лежал здесь, ее сексуальный дневник… Она вела его в старших классах. На самом деле розовая девичья тетрадь была, скорее, «антисексуальной», поскольку здесь фиксировалась нравственная борьба Нины с самой собой. Снова и снова встречи с соседскими мальчиками заканчивались ничем. Ведь как бы ни менялись нравы, всегда считалось, что особа женского пола может быстро потерять уважение, а Нина вовсе не хотела казаться «легкой добычей». В их доме жила девушка, Линда Муха, запечатленная в граффити на стене помещения для сжигания мусора: «Линда Муха… рифмуется со…» Нина читала это каждый раз, когда по просьбе мамы выбрасывала мусор. Там, среди бушующего пламени, среди вони горящего мусора, Нина накрепко запомнила одну вещь: не приведи Господь, чтобы ее имя было написано на этой стене.
Пять месяцев назад Нина совершила нечто невообразимое: снова поселилась вместе с мамой, а заодно продолжила, почти сразу, вести свой дневник. Она прожила вне «дома» (если только можно назвать «домом» квартиру на двадцать первом этаже здания «Объединенный проект», построенного под влиянием социалистических идей) почти двадцать лет. Конечно же, Нина сохранила свою квартиру на углу Семьдесят седьмой улицы и Риверсайд-драйв: и думать было нечего отказываться от хорошей квартиры на Манхэттене, куда она рассчитывала вернуться после смерти матери. Однако в настоящее время было куда проще жить в Бронксе, в доме «Объединенный проект».
Мире Московиц оставалось уже недолго, а о том, чтобы она жила одна, не могло быть и речи. Такое решение Нина приняла прошлым летом, в то утро, когда Мира хотела поджарить тосты и, сама того не замечая, подожгла кухонные занавески. Вместо того чтобы отреагировать на визг пожарной сигнализации (весьма настойчивый), старая женщина поплелась в спальню и закрыла за собой дверь. Соседи учуяли дым и позвонили интенданту, а тот, в свою очередь, сообщил о случившемся Нине.
То, что вначале казалось простой забывчивостью, вскоре обернулось полной деградацией. Однажды Миру Московиц в розовом пеньюаре и меховых тапочках обнаружили на оживленной улице, едва ли не посреди проезжей части. В ходе обследования Мире поставили диагноз: закупорка артерий и сердечная недостаточность. Также было упомянуто старческое слабоумие. Нине пришлось выбирать из трех вариантов: отправить маму в дом для престарелых, перевезти ее в свою квартиру или самой — на неопределенный срок — переехать в квартиру «21 L» в корпусе «А».