– Еврейские штучки! – фыркнула Тина, косясь на Юдит. Профессор сделал предостерегающий жест и тихо спросил Андрея:
– Нам нужно извиниться, или ваша подруга не поняла?
– Надеюсь, что нет, – ответил тот.
Тут к звукам перестрелки присоединился грохот канонады, который, очевидно, производил отбойный молоток. Профессор зажал уши ладонями, и когда победно зазвонил телефон, крикнул в трубку, сдаваясь:
– Ладно, ладно, приведите его!
Через минуту наступило затишье, на пороге появилась крепкая, военной выправки фигура с квадратной физиономией, выражавшей торжество полководца.
– Вы не поверите, как мне неприятно! – сообщил Залман.
Стоявший за ним высокий худощавый человек с фотокамерой на плече также извинился:
– Пожалуйста, не сердитесь! Гостиницы переполнены из-за приближающегося праздника.
Его английский, не в пример администратору, был безупречен и искренен. Острым взглядом он впился в профессора:
– По-моему, нам уже приходилось встречаться. У меня профессиональная память. Вот случай! Как-то я снимал модели у Вавилонских развалин и готов поклясться, видел вас там в раскопках.
– Да, Вавилон, Бааб-Или, так называли его аборигены. Припоминаю. Вдруг, чуть ли не из самых руин, вышли красивые девушки, словно жрицы богини Астарты. Мы все были очарованы.
Профессор понемногу остывал, растроганный воспоминаниями:
– Что ж, проходите, ваша комната налево, мистер…
– Боб, просто Боб.
– А может быть, хотите чаю с дороги? Тина, будьте за хозяйку! – он намеренно не замечал Залмана, которого, впрочем, это не задевало. Указав посыльному, куда ставить чемоданы, генерал удалился, довольный миром, навязанным противнику боем.
Предложив американцу сесть, профессор сказал:
– Наверное, при вашем занятии вы остались холостяком, простите мою славянскую бесцеремонность.
Лицо Боба, бесцветное, как у альбиноса, было непроницаемо:
– Тем не менее, я женат и отец маленького сорванца.
– Ну, не геройство ли? – заметил Георгий Аполлинарьевич.
– Да, это мой крест… Знаете, есть картина – забыл фамилию художника – где мужчина оглядывается на удаляющихся от него кокетливых девиц. Название «Упущенные возможности». Точно сказано обо мне. Но я даже не могу оглянуться – немедленно передадут жене, а ей принадлежит еженедельник, для которого я работаю, – Боб вынул из портфеля иллюстрированный журнал, и тот пошел по рукам присутствующих. – Представляете, каково наводить объектив на полуголую красотку и не выдать, что она сводит тебя с ума. Приходится хитрить, изворачиваться, придумывать тысячу уловок, чтобы выразить ей свое восхищение, но уже в другом месте. Это, конечно, между нами, – он наклонился к профессору. – Кстати, в вашей милой компании есть потенциальные модели. Ну, эта с изумительными черными глазами, просто отвернется от меня, а та, беловолосая, пожалуй, не откажется испытать судьбу.
