– Дорогой брат, я с душевным трепетом вспоминаю те годы, когда я, совсем ещё мальчик, жил вместе с вами в Портсмуте. Какие это славные были времена… Я очень соскучился, Артур. Если бы вы только смогли приехать в Вулидж и обнять своего младшего брата, который скоро получит погоны офицера войск Её Величества…
Артур замолк. Туи с тревогой посмотрела на него. Конан Дойл плакал, как ребёнок…
– Знаете, что, – заявила Луиза, – я в полном порядке. Посмотрите сами – от кашля нет и следа… Артур, милый, давайте я съезжу на несколько дней в Норвуд, а вы отправляйтесь к брату. И обязательно поцелуйте мальчика от моего имени.
Так они и поступили. Луиза съездила домой, погостила и у своих родителей, и у матушки Мэри Дойл. А потом вернулась в Давос ждать мужа.
Артур же помчался в Вулидж. А потом занялся хлопотами, связанными с американскими гастролями. Майор Понд, старый приятель Дойла и преподаватель Иннеса, предложил братьям съездить в Америку на борту специально зафрахтованного лайнера «Эльба», чтобы Артур смог выступить перед американской публикой со своими рассказами.
Когда в первых числах октября «Эльба» вошла в гавань Нью-Йорка, на борту корабля в числе прочих пассажиров стояли двое – знаменитый английский писатель Конан Дойл и молодой офицер по имени Иннес Дойл.
Бригадир Жерар.
Сказать, что гастрольный тур Дойла прошёл успешно – не сказать ничего. Это был настоящий триумф.
Жители тридцати крупнейших городов Америки стоя рукоплескали английскому писателю, выслушав двухчасовое чтение его произведений. Избалованная устными чтениями Марка Твена, американская публика ликовала. Дойл везде читал один и тот же рассказ – «Медали бригадира Жерара». Как оказалось, именно эта вещь в устном исполнении звучала, как блистательный юмористический скетч.
Дойл выяснил это случайно во время премьерного выступления в Нью-Йорке. Тогда он вышел на сцену и рассказал публике о Шерлоке Холмсе, об Англии, о литературных новинках. Выступление уже подходило к концу. Но публика явно чего-то ждала. Дойл на секунду задумался, потом вытащил из внутреннего кармана сложенные вчетверо листы с рукописью рассказа. И принялся читать «Медали».
Внезапно он понял, что в зале стоит мёртвая звенящая тишина. Бросил быстрый взгляд и увидел сотни внимательных глаз. Эти взгляды публики он запомнил на всю жизнь. Позже, когда ему задавали вопрос: что он понимает под словом успех? – Дойл вспоминал именно эти минуты на нью-йоркской сцене.
