— Да, — резко произнес он. — Знакомы.
Глаза Веспасии блеснули: она сразу поняла, о чем он подумал.
— И вы их не одобряете, — медленно произнесла она. — Ужасные заведения. Особенно плохо там приходится детям.
— Да, — согласился Питт.
— Но, тем не менее, они необходимы — ведь это все, что позволяет Закон о бедных[3], — продолжала она.
— Да. — Это слово далось Томасу с трудом.
— От политики все же есть некоторая польза. — Она слегка кивнула в сторону своих гостей. — С ее помощью можно кое-что изменить.
Питт сразу же понял свою ошибку и мысленно извинился перед леди Камминг-Гульд.
— Вы собираетесь изменить существующее положение дел?
— Стоит попытаться. Однако вы, несомненно, пришли по поводу того отвратительного происшествия вчера в церкви… Какая гнусность!
— Да. Мне бы хотелось с вами побеседовать, с вашего позволения. Хотелось бы провести некоторые расследования более… конфиденциально.
Веспасия фыркнула. Ей было хорошо известно, что он имеет в виду: провести без особых хлопот и как можно точнее. Однако он не мог так сказать при посторонних. Питт все понял по лицу Веспасии и улыбнулся. Ее глаза блеснули, но она не ответила на его улыбку.
Карлайл не спеша поднялся. Оказалось, что он более крепкого сложения, чем казалось на похоронах.
— Пожалуй, в данный момент нам тут больше нечего делать, — обратился он к Веспасии. — Я отдам переписать наши заметки, и мы сможем снова их посмотреть. Думаю, пока что мы не располагаем полной информацией. Нужно снабдить Сент-Джермина всеми сведениями, иначе он не сможет защищать наш билль от тех, кто будет против.
Хестер также встала, и Десмонд последовал ее примеру.
— Да, — согласился он. — Уверен, что вы правы. До свидания, леди Камминг-Гульд… — Десмонд в нерешительности взглянул на Питта: не мог же он обратиться к полицейскому как к ровне! Однако Кэнтлей был поставлен в тупик, поскольку тот явно тоже был гостем Веспасии.
Карлайл пришел ему на помощь.
— До свидания, инспектор. Желаю вам быстро раскрыть дело.
— До свидания, сэр. — Питт слегка наклонил голову. — До свидания, мэм.
Когда все ушли, и за ними закрылась дверь, Веспасия взглянула на Томаса и приказала:
— Ради бога, садитесь. Мне действует на нервы, что вы стоите там, как лакей.
Питт повиновался. Диван оказался удобнее, чем можно было предположить по его виду — он был мягкий и просторный, так что Питт уютно там расположился.
— Что вы знаете о лорде Огастесе Фицрой-Хэммонде? — спросил он.
И сразу же непринужденность исчезла. Речь шла о смерти, а быть может, и об убийстве.
