Следы динозавра | страница 11
— Садиса, бачка, айшать будишь, — сказал старый, сморщенный монгол. — Чай шибка хорош. Вкусна, бачка!..
Действительно, над костром висел котел, и от него шел пар, наполнявший вместе с дымом внутренность юрты.
Старый монгол вытащил чашку из-за пазухи, — а на нем был только тэрлик, широкий халат, — вытер чашку полой, зачерпнул из котла и протянул Френкелю. Френкель боязливо взял чашку, чтобы не обидеть хозяина — пригубил и с размаху, не разобравшись, проглотил варево. (Знание народных обычаев было одним из главных коньков Френкеля). Горячая горькая касторка, помноженная на растопленный тухлый бараний жир, так жиганула пищевод, что Френкель, судорожно икая, полез на свежий воздух.
— Ай-яй-яй, бачка, хараша чай, шибка хараша, вку-усна, — послышался гостеприимный голос сзади. Но Френкель, цепляясь за войлок, уже пробирался куда-то за юрту…
Следом за Френкелем, не будучи в состоянии выносить воздух юрты, полез и профессор. Увидев, что с Френкелем неблагополучно, профессор решил воспользоваться временной остановкой и сделать кой-какие геологические наблюдения. Следует сказать, что профессор из общего багажа захватил с собою в дорогу геологический молоток.
Разминая растрясенные поездкой в чертовой колеснице ноги, профессор и не заметил, как удалился довольно далеко от юрты. Кругом расстилались безбрежные серо-зеленые пастбища. Но вот, у самой дороги профессор увидел большую кучу камней — и, забывая все на свете, устремился к ней.
— Гнейс… Гранит… Архейская группа, — забормотал он себе под нос, рассматривая камни и отковыривая их один за другим в сторону. — Кварцит… Известняк… Как жаль, что нельзя их захватить отсюда для сличения с музейными образцами…
Мало-помалу, в пылу научного азарта, профессор взобрался на самую вершину кучи. Но тут раздались пронзительные гортанные крики, профессор обернулся и увидел перед собой туземца с гневным лицом. Профессор недоуменно посмотрел на него.
— Окка, русска! Лязай, русска, — окна!.. Окка: тенгри! (Окка — священная куча камней, около которой предполагается присутствие духов. Каждый проезжающий монгол оказывает уважение этой куче, присоединяя к ней еще один камень. Обычай этот, как и другие суеверия, не выветривается до сих пор отчасти потому, что около 40 % мужского населения Монголии состоит из лам — духовных лиц).
Профессор слез с кучи камней, достал пятиалтынный, и туземец сразу сделался снисходительней. На его физиономии расплылось подобие улыбки, и он произнес:
