13
Принцип множественности и независимости эзотерических истин вроде бы противоречит нашим представлениям об единой природе человека. Человек един, все люди принадлежат единой цивилизации, так откуда, спрашивается, могут возникнуть разные существования и формы бытия? Не поверхностное ли это суждение, может быть, люди в сущности мало чем отличаются друг от друга? Однако жизненный опыт показывает нам, что в зрелом возрасте трудно найти двух людей, похожих друг на друга. Иное дело — дети, которые вроде бы одинаково чисты и «пусты», поскольку не заполнены культурными реалиями. Что же происходит с ребенком, когда он взрослеет? В начале жизни ребенок вовлекается в процесс социализации: усваивает, принимает определенные ценности, образ жизни, образцы поведения. Войдя во все это (всегда по-своему), он начинает «специализироваться», т. е. оестествляться, субъективироваться, оспосабливаться в этих реальностях, ценностях, образе жизни. При этом его психика и даже физиология кардинально меняются (опять же у каждого по-своему). Специализация личности заходит так далеко, что к зрелому возрасту приходят уже совершенно разные индивиды, с разными способностями, скоростью реакции, по-разному организованным сознанием, уникальным видением, эмоциональным строем и т. п.
В процессе овладения эзотерической истиной происходит интенсивная специализация. Различные психотехники — йога, медитация, изменение ценностей установок и сознания, подавление ряда реальностей и навыков — существенно меняют психофизиологическую структуру человека, формируя у него и новое сознание, и новый психический опыт жизни. Принципиальное же различие эзотерических учений и практик обусловливает и принципиальное различие «на выходе» специализированных в них личностей. И если некто утверждает, что он видит Христа, а другой — свое прежнее существование, то оба свидетельства приходится допустить в том смысле, что действительно возможны две несхожие, по-разному специализировавшиеся личности.
14
Эзотерическое знание — знание гуманитарное. Методология же гуманитарных наук, как показано уже М. Вебером, преодолевает ограниченность традиционного естественнонаучного идеала, показывая, что в гуманитарном мышлении разные ценностные отношения предваряют и пронизывают познание. Действительно, объект изучения гуманитарной науки является не только рефлексивным (текст о текстах, мысль о мыслях и т. д.), но и жизненным, активным. «В гуманитарных науках, — пишет Д. Гачев, — есть эта равнообъемность объекта и субъекта знания: человеческий дух и культура, им созданная, познаются человеческим же духом и культурой; сам акт такого познания есть новый акт творчества в человеческом космосе, строительстве духа и культуры». Культура, история, социальные явления, личность, мышление, творчество и другие объекты гуманитарных наук активно относятся к гуманитарному знанию. Они изменяют свою природу в зависимости от того, что это знание утверждает; знания создают для таких объектов рефлексивное отражение, образ, который они принимают или нет. Одновременно и сам исследователь как живое, активное существо вступает в те или иные отношения (реальные или мыслимые) с изучаемым живым явлением. Следовательно, имеет место взаимоотношение исследователя с изучаемым объектом, характер которого фиксируется прежде всего в ценностном отношении, в том, что исследователя интересует в объекте и как поэтому он будет его представлять.
