— И что тут такого? Захотел и влился. Там ведь не в одежде дело было, а в духе!
Профессор подумал, а потом, видно, решив не усложнять, ответил:
— Знаешь, Сережа, я не буду тебе объяснять все нюансы. Скажу одно — шанс быть принятым в подобную компанию у него был. Точно такой же, как у нынешнего московского студента откуда-нибудь из хрущевки в Бирюлево попасть на тусовку современной золотой молодежи, И не просто попасть, но и стать завсегдатаем этой тусовки Так что сам можешь подсчитать эти шансы… М-да… Но мы отвлеклись. Так вот штатники — в основном дети дипломатов, генералов, профессоров, директоров магазинов, членов политбюро и прочих «сливок интеллигенции», с юности поняли одно: они — будущая элита, которой красиво жить не запретишь! А красивая жизнь в их понимании это обязательно — «made in…». И так как СССР, вместе с населяющими его людьми, ничего интересного, с их точки зрения, предоставить не мог, они обратили свой взор на Запад. Стараясь при этом всячески дистанцироваться от своей страны и своего народа, в тесном кругу, с наслаждением унижая «савок» и восхищаясь всем иностранным. Так, конечно, поступали далеко не все, но именно тогда началось гниение. А так как у нас сын дипломата становится дипломатом, а сын генерала — генералом, то к началу девяностых мы имели вполне себе созревшую поросль, готовящуюся занять места родителей у руля государства. Поросль, считающую слово «патриотизм» — ругательством, народ — быдлом, а страну — полным дерьмом, годным лишь на то, чтобы качать из нее деньги. Поросль временщиков, которые воспитывают детей за границей, держат финансы в иностранных банках, поддерживают не своего, а английского или немецкого производителя. Тех, которые практически уничтожили российскую науку и образование. А вы еще спрашиваете чего мне не хватает… Так что, пока во власти янычары, наше руководство может не беспокоиться относительно параллельных миров.
Изумленно почесав щеку, я уточнил:
— Так что, все со стиляг началось?!
— Нет, конечно, но и они внесли свою лепту. А о штатниках вспомнил, потому что ты спросил: каким образом во времена Союза могли появиться люди, презирающие свою родину. Вот я и привел пример. Хотя, конечно, причин может быть очень много…
Сосновский перевел дух и, как-то сгорбившись, добавил:
— Только ты знаешь, Сергей, я думал, что хуже, чем было у нас, просто быть не может. Но когда попал «на ту сторону», понял, что наш вариант истории это даже не цветочки, а так — пыльца от цветочков.
