— Там, возле пролома сидит автоматчик. Я его заметила, когда назад шла.
— Понятное дело. Такую хорошую позицию не занять просто нельзя. Ну да черт с ним! Ты сейчас лучше достань во-о-н из того подсумка гранату, слегка разогни усики и дай ее мне.
Получив тяжеленький кругляш, удовлетворенно ощерился — знакомая штучка. Да и как ей не быть знакомой, когда это киданная мною сотни раз русская Ф-1! Продемонстрировав «лимонку» здоровяку, я с трудом запихнул ее в тесный нагрудный кармашек на сетчатой жилетке арабчонка. Запихнул так, чтобы скоба торчала наружу, и крикнул:
— Скажи своим людям, чтобы никто не вздумал стрелять, а то я вашего человека заминировал. Вот видишь — у меня палец в кольцо продет. Если я упаду, то и ему конец!
«Шварценеггер», нервно переминающийся с ноги на ногу, заволновался:
— Эй, мы так не договаривались! Ты обещал его отпустить, когда получишь оружие! Мы свое оружие отдали, теперь ты должен выполнить обещание!
Щаз! Спешу и падаю! Совсем меня за дурака держат… Вместо ответа я опять спросил свою напарницу:
— Майя, у тебя веревочка есть?
— Какая?
— Любая! Можно леску или проволочку… что, нет? Жалко… Тогда держи!
Я передал ей револьвер и, не вынимая палец из кольца, принялся стягивать куфию с шеи яростно сверлившего меня одним глазом пацана. Второй у него тоже был на месте, просто в данный момент не открывался, заплыв сильной опухолью. Подмигнув косому пленнику, я отдал платок девчонке, сказав:
— Оторви от нее две полоски и дай мне. Сделай одну ленту потолще, я ею руки этому парню свяжу, а другую тоньше — ее за гранатное кольцо завяжу. Сможешь?
— Конечно!
— Тогда — действуй!
За спиной какое-то время слышалось сосредоточенное сопение, а потом треск разрываемой материи.
— Ой!
Я напрягся:
— Что «ой»?
Майя, разглядывая оторванный шматок, виновато сказала:
— Криво вышло…
— Ничего страшного! Давай его сюда и делай второй пошире, для рук.
Пока девчонка мучилась с «арафаткой», сильно переживающий «Шварц», внимательно следящий за моими манипуляциями, снова вступил в переговоры:
— Ты что творишь скотина? Мы ведь так не договаривались! Немедленно отпусти Ахмета. А то отсюда никто живой не уйдет! Нам без него не жить, но и вы жить не будете!
Я, привязав ленточку к кольцу и намотав на кулак длинный, почти полутораметровый хвост, крикнул в ответ:
— Не ори! Все живыми останутся, если глупить не станешь. Ты сейчас собираешь всех своих людей, и которые возле тебя стоят, и тех, что за стенами прячутся. После чего садитесь в машину и едете вниз, до поворота. Там останавливаешься, и тогда я отпускаю к тебе Ахмета. По-другому никак не разойдемся! Согласен?
