Я вскрикиваю и опускаюсь на одну ногу, пытаясь схватить её за руку. Элина бежит в сторону торгового центра, вбегает внутрь.
Собралась устроиться на новую работу?
Я прихожу в себя и, прихрамывая, двигаюсь по её следу. Девка боевая. Надо быть настороже. Вдруг у неё в сумочке газовый баллон или что посерьезнее.
Захожу в здание торгово-развлекательного центра.
Хочешь поиграть в прятки? Ну давай. Так, где здесь можно укрыться? Служебные комнаты, примерочные, пожарные выходы. Нет, до такого не додумается, соображалки не хватит. Что ещё? Складские зоны, туалеты…
Туалеты!
Я смотрю на указатели под потолком, стрелка WC показывает «налево».
Ковыляю до долгожданных дверей с криво прибитыми композитными табличками М и Ж. Навстречу из дверей «выползает», заправляя на ходу свитер в брюки, страховидная безобразная тучная женщина в зеленых круглых диоптриях, эдакая помесь Ленина и Кинг Конга в очках. Надеюсь, я принял верное решение. Не хотелось бы упустить Элину – мою пока что единственную зацепку к Гипнотизеру.
Сбоку у мужской двери стоит переносное ведро для мытья полов с отжимом и швабра. Через пластиковую ручку перекинут, замотанный в рулон, бэйдж уборщицы. Скоро уже наверно на собак будут вешать эти бэйджи.
Сколько прошло времени? Минуты четыре-пять.
Цепляю крокодильчиком на грудь бэйдж клининговой компании, беру швабру, стучусь в дамскую уборную.
Приоткрываю дверь:
– Уборка!
Возле умывальников и сушек для рук никого нет, захожу.
Из одной из кабинок выходит Федотова.
* * *
– Здравствуйте, – я улыбаюсь Элине, захлопывая за собой дверь.
Федотова косится сначала на швабру, потом на меня, как на человека низшего сорта, демонстративно игнорирует. Подходит к раковине, начинает мыть руки.
Я поворачиваю защелку, вставляю швабру в поворотную ручку замка, блокируя открывание двери.
Подхожу сбоку сзади так, что мы видим друг друга в большом фигурном зеркале. Элина наклоняется к раковине, чтобы ополоснуть лицо.
Я достаю из кармана брелок от машины и вжимаю им девчонке в спину. Федотова выпрямляется как пионер.
– Дернешься, застрелю, – я стараюсь звучать тихо, но в тоже время как можно убедительнее, смотрю на неё в отражении зеркала, – где Дурнев, что у вас с ним за дела?
Молчит.
– Ты воды в рот набрала, расплескать боишься?
– Я? Я не знаю никакого Дурнева, – оживает Элина.
Я вжимаю брелок ещё сильнее.
– Всё ты знаешь, Федотова. Не испытывай моё терпение.
– Я боюсь…
– Это нормально, только конченные дураки ничего не боятся. Выкладывай.
