Мэтт?
Я хватаю ртом воздух, делая два вдоха. Но парень исчез… словно его никогда здесь и не было. Сердце бешено бьется в груди. Я быстро захожу в дом и запираю за собой дверь. Бегу в комнату и тоже закрываюсь там на замок. Выровняв дыхание, иду к окну, открываю жалюзи и осторожно выглядываю на улицу. Там никого. Я возвращаюсь к кровати и достаю из-под матраса дневник Мэтта. Руки у меня дрожат.
Соберись!
В горле, как всегда, поднимается ком, когда я начинаю писать.
«Итак, Мэтт. Уверена, что схожу с ума, ведь мне показалось, я видела тебя около дома. Знаю, что у меня разыгралось воображение. Я еще не настолько свихнулась. Но ты выглядел именно так, как я и представляла тебя… каким в моих мыслях ты выглядишь сейчас.
Жаль, что не могу действительно поговорить с тобой. У меня столько вопросов, на которые нужны ответы. Гейб уверен, что Бог существует. Отчасти мне хочется верить ему. Если бы ты только сказал мне, где ты… Существует ли рай? Бог? Я в полном замешательстве».
На бумагу, словно дождевые капли, падают две крупные слезинки. Я бросаю ручку и опускаю лицо в ладони. Внутри я разрушаюсь, сходя понемногу с ума. Я вижу то, чего нет. И вина камнем лежит на душе.
Это должно было случиться со мной.
Я запихиваю дневник под матрас и сворачиваюсь калачиком на кровати, упершись взглядом в стену и стараясь найти смысл всего происходящего — или хотя бы чего-нибудь. Но острее становится лишь дикая головная боль, поэтому я включаю музыку и выкидываю из головы все мысли.
ФРЭННИ
При виде Гейба, прислонившегося к стене школьного здания с небрежным видом, засунув руки в карманы, у меня останавливается сердце. Боже, он великолепен!
Наша машина медленно двигается в плотном потоке, потом папа высаживает меня на обочине перед школой. Когда я вылезаю из машины, Гейб отстраняется от стены и неторопливо идет ко мне.
Папа смотрит мимо меня, на Гейба.
— Рад вас видеть, юноша.
Гейб наклоняется и заглядывает в машину, держа руки по-прежнему в карманах.
— Взаимно, сэр. Еще раз спасибо за ужин.
— Не за что. — Отец машет рукой и отъезжает, продолжая улыбаться.
— Как дела? — Гейб обнимает меня.
— Отлично.
Только вот не могу ни дышать, ни есть, ни думать.
Наши пальцы соединяются, и мы молча идем в здание школы. Он ждет, пока я роюсь в шкафчике. Когда я поднимаю глаза, он улыбается, лишая меня последнего дыхания. Он так красив. Словно мой личный ангел.
А я такое ничтожество.
— Порядок? — говорит он, указывая на книгу в моей руке.
