Поцелуй становится глубже, а с моих ресниц скатывается слеза. Я будто задыхаюсь, но не могу оттолкнуть его. Хочу, чтобы он был ближе.
ЛЮК
Я растворяюсь в прикосновении к ее телу. Все, что сейчас существует, — это лишь ее тело. Остальная вселенная — рай и ад — рассыпается в пыль. И как бы порочно это ни было, я собираюсь провести с Фрэнни вечность. Я не остановлюсь, пока она не будет моей… в преисподней… где ей совсем не место…
Я отгоняю эту мысль и сосредотачиваюсь на Фрэнни. Она прижимается ко мне, с закрытыми глазами отдавшись поцелую. Ее руки ласкают меня — они повсюду.
— Не останавливайся, — шепчет Фрэнни, обжигая мне ухо, но она понятия не имеет, о чем просит. Несмотря на ее слова, она и впрямь наивная. Я знаю, что скрывается в мужских сердцах, как и в моем — из серы.
Мне всего лишь нужно овладеть ею. Это первый шаг на пути к преисподней. Она хочет этого; я хочу этого… ох как я хочу.
Я вдыхаю запах шоколада и имбиря — пробую на вкус гвоздику и смородину на ее коже. Руки Фрэнни — везде на моем теле, цепляются за джинсы, стягивая их. Поцелуи становятся глубже и настойчивее. Я больше не могу ждать. Я нуждаюсь в ней. Прямо сейчас.
Я уже готов одним мановением руки избавиться от нашей одежды, представляя на ощупь теплую девичью кожу и нас вместе. Но Фрэнни отодвигается и пристально смотрит на меня, пронзая взглядом до глубины моей черной души. Она поднимает руку и проводит дрожащим пальцем по линии моих губ. Меня переполняет запах теплого шоколада.
Шоколад?
Неужели это… любовь? Она любит меня?
Ее взгляд снова прикован ко мне, и тогда все становится ясным. Мне придется прекратить это, я, видимо, обзавелся человеческой совестью, говорящей мне, что происходящее неправильно, как бы сильно я ни желал ее. Она должна знать, кто я такой, и иметь право выбора. Я целую ее еще раз, последний, так, словно от этого зависит моя жизнь — что очень похоже на правду, ведь если я ступлю на этот путь, то следующая остановка — раскаленная яма.
— Фрэнни, мы не можем сделать это.
Она отворачивается, а я опираюсь на локоть, нависая над ней.
— Посмотри на меня, — твердо говорю я. — Я не то, что ты обо мне думаешь.
А затем я решаюсь.
Ожидая ее неизбежной реакции, я съеживаюсь и усилием мысли отбрасываю человеческое обличье, позволяя Фрэнни увидеть меня во всем моем адском величии: крапчатая медная кожа, всклокоченные черные волосы, падающие на раскосые кроваво-красные кошачьи глаза; прямая алая полоса на плоском лице — мой рот; и, конечно же, неизменные черные рога. Под моей кожей гуляет огонь, заставляя ее дымиться, поэтому я отступаю от Фрэнни, боясь в такой форме сжечь девушку.
