Но затем я вспоминаю душу Фрэнни — как она пленила меня. Ее истинная красота. Не похожая ни на одну другую душу, когда-либо виденную мною в аду. Будет ли она по-прежнему выглядеть так, когда Белиас закончит свое грязное дело?
Прогоняя прочь эту мысль, от которой болит сердце, я закрываю глаза и ложусь на шершавый уступ из лавы. Но все, что я вижу, чувствую, вкушаю, вдыхаю, так живо, словно Фрэнни рядом, — это она, девушка, чья сущность заставила меня подвергнуть сомнению то, кто я на самом деле. Будь такое возможно, я бы поклялся, что на моих глазах появилась влага, тотчас же испарившаяся. Но одно несомненно — мое серное сердце рвется на части, пока я лежу здесь и жду приговора. В аду нет места второму шансу.
ФРЭННИ
Я сижу, уставившись в окно, пока Гейб везет меня домой, весь погруженный в мысли. Прислоняюсь лбом к стеклу, когда мы проезжаем мимо дома Тейлор, и внезапно мой мозг пронзает молния.
Только не это!
Застонав от боли, я зажмуриваю глаза и вижу отца Тейлор, распластавшегося на кровати… и бездыханного. Сердце замирает. Меня сейчас стошнит.
— Останови машину! — кричу я и замечаю, что Гейб уже это сделал.
Я толкаю дверь и извергаю на тротуар содержимое желудка. Когда я поворачиваюсь к Гейбу, он не выглядит напуганным или взволнованным. Он совершенно спокоен. Я выскакиваю из машины, бегу назад по улице, к дому Тейлор, и барабаню одним кулаком по двери, а другим по звонку, пока мне не открывают.
— Фи… что стряслось? — хмурится Тейлор.
— Где твой отец? — задыхаясь, говорю я.
— Спит… а что? Что случилось?
— Тебе нужно сходить к нему. Сейчас же!
— Вообще-то это не очень хорошая мысль. Фи, в самом деле. Что такое?
Я проталкиваюсь мимо Тейлор и взбегаю по ступенькам, направляясь в родительскую спальню. Она хватает меня за шкирку на полпути и чуть ли не опрокидывает, но я крепко цепляюсь за перила и продолжаю продвигаться, таща ее за собой.
— Фи, ты не можешь зайти туда! Прекрати вести себя как сумасшедшая.
Я протаскиваю Тейлор весь оставшийся путь и распахиваю дверь в спальню. Вот он, как я и видела, — только его грудь поднимается и опускается. Он всего лишь спит.
— Слава богу. — Я поворачиваюсь к Тейлор, выталкивающей меня в коридор. — Извини… я подумала… — Но когда я оборачиваюсь, то замечаю на полу пустой пузырек от таблеток. Я отталкиваю Тейлор и делаю шаг в комнату. На прикроватной тумбочке еще три пузырька — все пустые.
— Тейлор, — говорю я, высвобождаясь, — звони в девять-один-один. — Я подбегаю к кровати. — Мистер Стивене, проснитесь! — трясу его я. — Вы меня слышите?
