Мир Авиации 2004 01 | страница 15
В июле 1958 году наш 819-й гв.бап из ВВС был передан в авиацию Черноморского флота и перелетел на аэродром Весёлое (Крым). Задачами, поставленными перед полком, было: поражение спецоружием целей на территории Турции и других стран НАТО, а также – отражение атак вражеского флота в Черном море. Полк свой номер сохранил, а вот его личный состав переодели в морскую форму, но я принципиально продолжал носить форму ВВС, хотя, конечно, было это нарушением.
Майор Пунёв у 23-мм кормовой установки Ил-28. 1956 г., аэродром Запорожье
Фотоконтроль «стрельбы» стрелка-радиста, произведен с самолета Пунева: МиГ-17 выходит из атаки
Когда мы вошли в состав ВВС ЧФ, то стали использоваться и как торпедоносцы, атаковали корабли реактивными авиационными торпедами (РАТ), или проще – ракето-торпедами. Оружие против кораблей страшное. Тогда ни один корабль не мог от него защититься, и сегодня, скорее всего, большинство судов защиты от него не имеют.
Очень интересное оружие. Торпеда с реактивным двигателем, без самонаведения, но с установленной сложной крученой траекторией движения. Это такая «сатана»! У неё подводная скорость была 160-180 км/час – ясное дело, что ни расстрелять ее под водой, ни убежать от неё кораблю было невозможно.
В воздухе её тоже расстрелять было невозможно. Эти торпеды были хороши тем, что позволяли осуществлять сброс с высоты до 6 тысяч метров. Имели очень интересный парашют: тканевой, пропеллерного типа – такие лопасти, на вертлюге в хвостовой части торпеды, спуск с ним получался быстрым. На носу торпеды был установлен нож – специальный стабилизатор уменьшавший просадку (по нашему – «колокол») торпеды под водой. Из-за этой просадки на сброс торпеды были ограничения по глубине – не меньше 25 метров. В воде нож и парашют сбрасывались. Главное было точно прицелиться, а сброс торпеды допускался на расстоянии до 8 километров от цели.
Имелось также ограничение по волнению, торпеда могла выскочить. Как-то раз я был руководителем полетов на морском полигоне. Первые сбросы прошли успешно, а потом поднялась волна, и одна из торпед из воды выскочила. Рёва такой силы, который издавал её двигатель, я никогда больше не слышал. Что-то невероятное. Я летчик, уж рёва двигателей наслушался, но это было что-то вообще из ряда вон.
В составе флота мы использовали черноморский полигон «Евпаторийский» и азовский полигон «Арбатская стрелка». Там я поглядел, как точно бьют эти торпеды. Мишень – специальный щит, буксируемый эсминцем. Скорость – о-го-го! Поскольку экипажи у нас были очень опытные, целились точно, то, сколько ни крутил круги буксировщик, как машины ни напрягал, торпеда всегда проходила под щитом. При прицеливании допускалась погрешность в 20-30 метров, и всё равно торпеда попадала. Торпеды били настолько точно, что у нас в полку торпедометание считалось почти разминочным упражнением, если сравнивать его с обычным бомбометанием. Очень редко бывало, чтобы кто-то промахнулся.
