Придя в себя после трудной работы, астронавты вдруг обнаружили крупную неприятность. В баках корабля осталось всего 36 процентов топлива вместо 60 процентов, запланированных ранее. Дальнейшие работы оказались под угрозой срыва. Астронавты приуныли.
– Можете вы дать нам информацию о запасах топлива? – прозвучал в наушниках голос наземного оператора.
– По показаниям датчика – 36 процентов, – мрачно ответил Янг.
– 36 процентов? – переспросил оператор.
У астронавтов не было настроения развивать эту тему. Они молчали, понимая, что на Земле просто ахнули, услышав эту цифру.
Наземные операторы не должны проявлять свои чувства и эмоции, упрекать или отчитывать астронавтов, и без того испытывающих сильные психологические перегрузки. Но на этот раз оператор не сдержался и подчеркнул то, что и без того было ясно:
– Вы, кажется, использовали значительные запасы топлива…
На Земле срочно делались расчеты, анализировалась возникшая ситуация. Выход в конце концов был найден. На борту «Аджены», находившейся в связке с «Джемини», были запасы топлива. Сближение связки с «Адженой-8» должно было осуществляться сначала с помощью двигателя «Аджены». Идея состояла в том, чтобы по возможности дольше использовать ресурсы последней, хотя расстыковка с ней была неизбежной, поскольку это требовалось для проведения дальнейших экспериментов, предусмотренных программой.
Маневр по сближению с «Адженой-8» был технически сложным, и здесь в любую минуту можно было ожидать неприятностей. Кроме того, появлялась реальная угроза для астронавтов получить повышенную дозу радиации. В погоне за «Адженой-8» корабль «Джемини» должен был подняться на высоту 760 километров. При этом двигатель предполагалось включить над Гавайскими островами. Нужную высоту корабль достиг бы над Северной Атлантикой, как раз там, где существует североатлантическая радиационная аномалия (здесь располагается радиационный пояс, открытый Ван Алленом).
Врачи ориентировочно рассчитали дозу облучения, которую могли получить астронавты, и нашли ее допустимой. Но, тем не менее, риск существовал. Расчеты не учитывали возможного возрастания уровня радиации в поясе Ван Аллена из-за ядерного взрыва, произведенного США в космосе в июле 1962 года. Помимо этого, воздействие радиации на человеческий организм было еще плохо изучено, и никто не мог предсказать, какое влияние она окажет конкретно на каждого из астронавтов.
В 7 часов 38 минут по бортовому времени астронавты запустили двигатель «Аджены». Он находился на ее противоположной стороне, и им был виден лишь белый поток газов, вырывавшихся из сопла, который выглядел очень красиво на фоне черного неба. Появилась перегрузка. Через 40 секунд двигатель был выключен, в кабину вновь пришла невесомость. Солнце светило теперь со стороны «Джемини», и мелкие частицы газов двигателя люминесцировали в его лучах, объединяясь в причудливые сферические образования размером с баскетбольный мяч. Некоторые были почти неподвижны, другие двигались с большой скоростью. Астронавты устали. Они пока еще ничего не ели и не имели ни одной минуты, чтобы как-то расслабиться. Когда на мысе Кеннеди было два часа дня, по плану наступило время сна. Измерив дозу радиации (она примерно соответствовала расчетной), они приняли пищу и устроились на отдых. Спали плохо. Сказывались напряжение и пережитое волнение. Их раздражали собственные руки и голова, которые словно отказались подчиняться им в невесомости и плавали, будто существовали отдельно от тела. Отмучившись так восемь часов, астронавты приступили к работе.
