— А чей же был ребенок? — Олег слушал как завороженный — в газете таких подробностей, естественно, не было.
— Не знаю. Думаю, что и отец сомневался, потому так и отчаялся. Знала ли сама Ирина? Тоже вопрос без ответа, для таких задачек экспертиза нужна, но ее же никто не делал. А теперь… Теперь нет никого. Я папу очень любила, и уважала, но оправдать не могу: он ведь еще и младенца, невинную душу погубил.
— У вас есть фотографии отца? Покажите, если можно, — попросил Олег, уж очень ему хотелось увидеть генерала с такой трагической судьбой.
— Конечно, пожалуйста, — женщина с готовность достала из книжного шкафа альбом. — Вот он с мамой, вот с Ириной после их свадьбы. А здесь отец в форме, на встрече с фронтовиками — он же последние годы войны застал. Каждый год приезжал в Москву девятого мая, у нас останавливался.
На последней фотографии Олег сразу узнал старика, он часто вспоминал об их случайной встрече. Гордился в душе словами, которые услышал от него на прощание, — только что демобилизованный десантник от боевого офицера, генерала.
…Из армии Олег возвращался на поезде, с пересадкой в Екатеринбурге. Он помнил как сейчас: весна, все расцветает, счастье — просто от молодости, от избытка сил — через край хлещет. Деньги были, и Олег решил шикануть — купил билет в вагон СВ. А в купе попутчиком — генерал, в мундире, вся грудь в орденах. Олег запомнил, что тот в Москву на встречу с боевыми друзьями ехал. Старик еще горевал, что мало их осталось и с каждым годом все меньше — уходит военное поколение. Олег сначала по привычке смутился, но после бутылки водки, которую выставил генерал, об уставных отношениях забыли оба, всю ночь проговорили «за жизнь». Генерал хотя и старым Олегу показался, но держался ничего, молодцом, и пили на равных. Когда прощались, старик сказал:
— Всегда о сыне мечтал, о таком вот, как ты. Хороший ты парень, Олег, надежный. Такие и раньше не часто встречались, а уж теперь и вовсе поизвелись. Я бы с тобой в разведку пошел и, приведись, самое дорогое доверил бы — без сомнений.
Эти слова генерала — «надежный», «доверил бы самое дорогое» — и сейчас грели самолюбие Олега. А что же у него было, у генерала, самое дорогое… Олег машинально листал альбом, рассматривал фотографии, поражаясь, как дочь похожа на отца. Даже посмотрел на нее, сравнивая.
— Нет, я на маму похожа, — поняла его женщина. — Разве что в манерах что-то есть общее, в улыбке.
— Да нет, вы похожи — вот брови такие же, волосы… — Но ведь у кого-то еще он недавно видел и эти брови вразлет, не густые, собранные в четкую линию? И этот непослушный вихор надо лбом?
