…Тогда они жили в районе Чистых прудов, в большой коммунальной квартире. Сашеньке было лет пять, когда она поняла, что любит Гришу Кучера — щупленького, вечно голодного и вечно сопливого мальчика из многодетной еврейской семьи, жившей на первом этаже в их подъезде. Сашенькина бабушка очень жалела маленьких кучерят и всегда подкармливала их то котлетами, то пряниками. Вместе с бабушкой жалела соседских ребятишек и Саша, особенно почему-то Гришу. Жалела так сильно, что даже любила. Однажды во дворе она увидела, как большой мальчишка из соседнего подъезда (как его звали, Александра, сколько ни силилась, вспомнить не могла) крепко побил хлипкого Гришу. Деятельная натура Сашеньки не позволила ей остаться в стороне: она нашла ржавую железяку, вскарабкалась на дерево — до первой толстой ветки, чтобы достать до обидчика, и когда тот оказался рядом с ее засадой, со всей силы ударила его по голове. Спасло парню жизнь только то, что сил у юной мстительницы оказалось маловато. Удар пришелся на лоб, парень потерял сознание, а потом полтора месяца провел в больнице. Сашенька испугалась ужасно, хотя втайне и гордилась собой — отомстила за слабого Гришу. Сама о случившемся никому не рассказывала, но все ждала, что придут родители того парня, расскажут обо всем бабушке, и уж та всыплет ей как следует. Но никто к бабушке не приходил, жизнь во дворе текла как обычно, и вскоре Сашенька обо всем забыла. Но ей напомнили дворовые мальчишки, регулярно навещавшие друга. Однажды они принесли из больницы страшную для Сашеньки весть: парень обещал, когда поправится, убить ее. Поначалу Саша даже не испугалась — как это, убить? Разве убивают маленьких девочек? Ей было пять лет, и поверить в смерть она не могла.
Но день расплаты настал. В их дворе очередной раз вырыли широкую и довольно глубокую траншею то ли для ремонта, то ли для прокладки каких-то коммуникаций. А чтобы жители дома могли перебираться на противоположную сторону, перебросили через ров не слишком широкую и не очень толстую доску. Бабушка строго-настрого запретила Сашеньке даже наступать на столь неустойчивый мостик, но Саша, без памяти любившая бабушку, слушалась старушку не всегда. Она долго смотрела, как взрослые, балансируя руками, мелкими шажками преодолевают препятствие, ругая ремонтников на чем свет стоит. А потом решила испытать свою храбрость. Выбрала момент, когда поблизости никого не было, и решительно шагнула на доску. Доска прогнулась, но не сильно, и слегка закачалась. Поддерживая равновесие раскинутыми руками и не глядя вниз, как учил ее дед, она дошла до середины. Остановилась, перевела дыхание и сделала еще несколько шагов. До конца доски оставалось всего ничего, когда Саша опять остановилась и посмотрела вперед: на другой стороне стоял тот самый большой мальчишка, наголо обритый и с пластырем на лбу.
