— Вы водите табуны студентов третьего курса в операционные, — повторил Кулешов, — мешаете работать докторам, они уже жаловались.
— «Табуны» применительно к студентам — это звучит! — оценил Данилов, с удовольствием замечая, как наливается красным цветом лицо Кулешова. — Только я, с вашего позволения, Андрей Евгеньевич, вожу группы. И по предварительному согласованию с заведующим отделением, а не просто так.
— Но зачем? На кафедре же есть учебные аппараты…
— В рабочем состоянии всего два, — напомнил Данилов. — И у всех наших аппаратов есть один существенный недостаток.
— Какой?
— К ним никто не подключен, — объяснил Данилов. — А в операционной совсем другое дело, там — настоящая анестезиология, а не…
— Я вас понял! — перебил Кулешов. — Только учтите, что настоящая, как вы выражаетесь, анестезиология третьему курсу не нужна. Еще не факт, что кто-то из ваших студентов решит стать анестезиологом, а работу своих коллег вы этими посещениями дезорганизуете. Привыкайте обходиться учебным материалом, что есть на кафедре, а в операционные пусть ходят ординаторы, им это реально надо.
— Но в перечне практических знаний и навыков, которыми должен овладеть студент третьего курса, значится определение стадии и глубины наркоза по клиническим признакам, — Данилов для наглядности начал загибать пальцы на правой руке, — профилактика и купирование регургитации[5] и рвоты в период вводного наркоза, выбор метода премедикации[6] в зависимости от состояния больного и срочности оперативного вмешательства… На манекенах мы только интубацию трахеи отрабатываем.
— Что третий курс может понимать в выборе метода премедикации! — Кулешов всплеснул руками. — Расскажите и попросите пересказать — этого вполне достаточно. Не осложняйте жизнь себе и людям!
— Я не осложняю никому жизнь, Андрей Евгеньевич, — возразил Данилов, — я стараюсь сделать свою работу так, чтобы мне не было потом стыдно. А то ведь всякие случаи бывают…
— Какие именно? — вскинулся Кулешов.
— Разные.
Вдаваться в подробности Данилову не хотелось, потому что они могли навредить другим людям.
А можно было бы рассказать, как ординатор второго года Бушмин стеснительно и конфиденциально попросил Данилова показать, как работает наркозный аппарат японской фирмы «Миракл». Ничего особенного, аппаратов много, все и не изучишь, но миракловский аппарат относился к одним из самых распространенных, и в семьдесят седьмой больнице, где базировалась кафедра, использовался уже лет пять. Так что же мешало в первый же год ознакомиться с аппаратом? Одно из двух — или дурака валял молодой человек, или сразу же так «запрягли» на кафедре (это тут делать умели), что ни на что другое времени уже не оставалось. Кого статьи с монографиями писать посадят (их только подписывают корифеи, но пишут ординаторы, аспиранты или ассистенты), кого, по просьбе больничной администрации, в реанимацию дежурить отправят, дырки в графике затыкать. Дежурить, конечно, хорошо для опыта, но опыт получается односторонним, сугубо реанимационным, без анестезиологического.
