Миры Роджера Желязны. Том 25 | страница 21

В убранстве Бенедиктовых покоев особенно интересно то, насколько оно соответствует характеру владельца. Во время интриг междуцарствия Бенедикт изо всех сил старался остаться в стороне, но, когда сам Амбер оказался под угрозой, сделал то, что считал достойным: вернулся в замок помочь.

В прежние годы он воздерживался от сражений, если его в них не втянут, и заботился не столько об отдельных людях, сколько о культуре Тени, которой правит. Да, он обыкновенно правит тем миром, в котором оказывается. Такой уж это человек.

На полках стоят японские книги. Хайку, романы, книги о стратегии и воинском искусстве, книги об императоре и его двоякой роли правителя и божества — всем этим увлекается Бенедикт. В его покоях очаровывает полное растворение в культуре, не свойственной ему от рождения. Однако Бенедикт становится патриотом, только когда Амбер в опасности.

«Следующим был Эрик. Красавец, что ни говори. Волосы иссиня-черные, как вороново крыло, борода кудрявая, вечно улыбающийся сочный рот. Обычная кожаная куртка и кожаные штаны, простой плащ и высокие черные сапоги. На широкой красной портупее серебрится сабля, рукоять которой украшена крупным рубином. Капюшон плаща и обшлага куртки отделаны красным. Большие пальцы рук заложены за пояс; руки мощные, крупные. Пара черных перчаток заткнута за ремень справа. Именно он — я был в этом уверен — пытался убить меня, подстроив автокатастрофу. Я смотрел на него с некоторым страхом» (из Хроник Корвина).

В покои Эрика можно попасть только по коридору, идущему от входа в библиотеку. Как у Брэнда, Блейза, Кейна и Дейрдре, комнаты оставлены такими, какими их покинул владелец. Видно, что покидал он их спешно, однако в основном здесь чисто и везде можно пройти.

Письменный стол Эрика стоит на круглом толстом ковре у северной стены гостиной. Рядом с ним — шкаф с книгами по политической и военной стратегии, а также рукопись — похоже, его собственные мемуары. Их еще предстоит прочесть. Другой шкаф, в дальнем конце гостиной, содержит книги по истории, исторические романы, собрание Макиавелли и Локка. Эрик читал много, но редко руководствовался прочитанным.

На стене в спальне висит булава, над кроватью пристроен под углом шестифутовый двуручный меч. Больше в спальне нет ничего примечательного — за одним исключением: Эрик, единственный из нас, сумел получить комнату с камином.

Не закончи я отделывать свои апартаменты, я заняла бы. Эриковы после его смерти, если не раньше. Я люблю камины и очень горевала, что плотники не смогли устроить очаг у меня. Как это удалось Эрику — загадка.