— В чем ты виновен, сын мой? — спросил старик касик. Злой стоял молча, поэтому касик обратился к Пуме.
— Что случилось, Пума? Что у тебя с рукой?
Пума не обращал внимания на капающую кровь. Его лицо окаменело. Он не стал унижаться до того, чтобы пожаловаться вождю на его единственного сына.
Вождь терпеливо ждал ответа, пока не вмешался один из воинов:
— Они дрались. Злой напал на Пуму с ножом.
Вождь нахмурился:
— Это плохо. Нет ничего позорнее, чем апачу убивать апача!
В самом деле, в племени апачей ничто не подвергалось большему осуждению, чем убийство другого апача.
— Он — не апач! — вскричал Злой. — Выгони его! Пусть живет с койотами и кроликами! Может быть, испанские собаки подберут его! Он — сын поганого испанца!
Раздались восклицания. Их окружила толпа.
Вождь подождал, пока восстановится тишина. На его морщинистом лице не отразилось никакого волнения:
— Дурно говорить так апачу об апаче. Пума рожден апачем. Его мать — из нашего племени.
— Я не требую, чтобы изгнали его мать, — не уступал Злой. — Выгони его!
Вождь молчал. Молчание длилось долго. Его нарушил сам вождь:
— Пообещай мне, Внушающий Страх, что не будешь враждовать больше с Пумой, — вождь глядел на сына в упор, произнеся его настоящее имя, данное при рождении.
Когда к апачу обращались, называя его истинным апачским именем, этому придавалось самое серьезное значение.
Внушающий Страх, позже названный Злым, метнул взгляд на отца:
— Я не могу солгать тебе, отец, и не могу обещать этого.
Выражение затаенной боли появилось на лице вождя. Он вновь надолго замолчал. Толпа начала расходиться. А вождь все хранил молчание. Наконец, он изрек:
— Этот день был для меня днем печали. Боль поселилась в моем сердце. Но я должен сказать тебе: это ты должен покинуть наше племя, Внушающий Страх. Ты изгоняешься на четыре года.
Он повернулся и медленно, с трудом пошел внутрь вигвама. Полог сомкнулся за ним.
Индейцы продолжали слоняться возле вигвама вождя; затем постепенно разбрелись кто куда, оставив Злого и Пуму вдвоем.
— Будь осторожен, — прорычал Злой. — Изгнанный или нет, я все равно убью тебя.
В его черных глазах было море ненависти. Он отступил во тьму и направился к своему вигваму.
Пума долго следил за ним взглядом; потом пожал плечами и направился к лошадям. Ненависть не излечивается. Пума давно испытал на себе силу ненависти Злого, когда еще они оба были детьми. Тогда отец Пумы оставил их с матерью, ушел из их деревни. Казалось, с завоеванием испанцами земель индейцев ненависть Злого все возрастала.
