Наконец, все еще дрожа, Кармен встала на ноги и повернулась, чтобы взглянуть в лицо человеку, так самоотверженно спасшему ее. С изумлением она встретила взгляд таких знакомых голубых глаз. Ее тело, только что Дрожавшее от выпавшего на ее долю потрясения, вновь задрожало, когда она увидела своего спасителя. Это был индеец, разведчик, тот самый человек, от которого майор Диего советовал ей держаться подальше! Бледное лицо Кармен вдруг залилось густым румянцем. Этот человек только что спас ей жизнь! Все предубеждения ничего не значили перед этим убедительным фактом.
— Я… Я… — она старалась подобрать слова, чтобы выразить ему свою благодарность, сказать, что обязана ему жизнью — но слов не было: она еще не могла опомниться от их сумасшедшей гонки. Вместо этого, вытянув руки, как слепая, она сделала несколько неуверенных шагов и почти упала на него.
Он обхватил ее, чтобы поддержать. Она почувствовала его объятие — и вдруг сама безотчетно обхватила его, прижалась изо всех сил: только так она смогла выразить свою благодарность. Да и устоять на подгибающихся ногах было невозможно! Она не могла, не хотела отпустить его! Теплая волна прошла по ее телу — она, наконец, осознала, что спасена, что страх смерти миновал. Она не будет сброшена на землю и убита.
Она еще крепче прижалась к своему спасителю, спрятала лицо на его широкой, сильной груди. Она спасена! Она жива!
Пума поглядывал сверху вниз на белокурую головку, прильнувшую к его груди, бормотал какие-то утешительные слова по-апачски, а она все сильнее и сильнее прижималась к нему, как будто боялась его потерять. Он тоже только сейчас начал осознавать происшедшее. Опоздай он на долю секунды, и эта припавшая к нему женщина была бы мертва, она лежала бы там под обрывом, рядом с несколькими десятками коров.
Когда же она, подняв голову, наконец взглянула на него, его душа оказалась в смятении, он не был готов к этому взгляду. Все было как тогда, когда он впервые увидел эти бирюзовые глаза, эти глаза, которые так много говорили, так много обещали. Его сердце бешено забилось. Он не находил названия нахлынувшему на него чувству, но прижал ее к себе изо всех сил, зная, что имеет на это право, что нет надежнее места для нее, чем его объятия. Они стояли, сжимая друг друга в объятиях, тела их трепетали. Он взглянул на ее поднятое к нему лицо, на эти дрожащие губы… Медленно, нежно он наклонился к ней, ее дыхание коснулось его губ…
— Эй! — Приближающийся стук копыт заставил их оглянуться. Подскакал майор Диего, глаза его сверкали ненавистью:
