— S'il vous plaît… Пальто, часы, золото, — или два золотника двадцать одна доля…
Мимо прошел рабочий.
— Большевик…
Один из офицеров повернулся и спокойно выстрелил в затылок рабочего…
Кровь, куски мозга брызнули во все стороны… На минуту раздалась толпа, обходя труп…
После такого вступления Дройд не решился протестовать. Охотно, очень охотно снял пальто, отдал часы, вынул десяток золотых монет… Офицеры, отдав честь, спокойно ушли дальше…
Толпа… Движение… Суета… Флирт…
Дройд, вздохнув, быстро свернул с Дерибасовской на Греческий базар.
Его душила злость. Неожиданно для себя нашел в кармане затерявшуюся монету. Подбросил ее на ладонь и спустился в подвальчик.
Двадцать ступеней вниз, и в лицо пахнул спертый воздух спирта, кислых огурцов, дыма…
С гречанкой, хозяйкой подвальчика, флиртовал офицер-летчик… И больше никого, — только из соседней комнаты доносилась пьяная песня, крики… Летчик встал, повернулся.
— Дройд!
— Лисевицкий!
— Какими судьбами?
— Бежал сюда из Москвы…
И Дройд рассказал летчику все свои злоключения… А потом Лисевицкий, подумав и отведя Дройда в угол лавки, предложил:
— Сколько за перелет через границу на самолете? Вместо ответа Дройд вывернул свои пустые карманы и протянул на ладони уцелевшую монету…
— Оmnia mea mecum porto.
— Чепуха… Уплатишь за границей…
— Идея… — обрадовался Дройд.
Лисевицкий сейчас же достал перо, чернил, бумагу и предложил Дройду написать обязательство:
«По перелете границы я, нижеподписавшийся, Виллиам Дройд, обязуюсь в первом же немецком городе выдать г-ну Лисевицкому чек на суму 1.000 фунтов стерлингов на Лондонский королевский банк.
Виллиам Дройд. 1918 г. Одесса».
Лисевицкий внимательно прочел, свернул записку, положил ее в бумажник…
— Игра стоит свеч…
Крепкое пожатие рук… Лисевицкий, подойдя к стойке, налил две рюмки водки…
— За удачный полет. — Дройд чокнулся с ним. — Мы сейчас поедем к ангарам, а через два часа вылетим. Угодно…
— Yes… Я готов… Мне ваш воздух вреден… — Они вышли из лавочки.
На улице та же толпа нарядных женщин, экзотических офицеров, сытых людей волной катилась мимо кафе и сверкающих роскошью и золотом магазинов.
Обрывки фраз, смех, шутки…
Впереди шли два артиста с шансонетками. Один, в пенсне, постоянно его поправляя и подергивая носом, говорил:
— А здорово этот Карин с эстрады… У нас один шиллинг, да и тот со штемпелем.
— Ну, не поздоровится… Арестуют…
— Уже арестовали…
— А этот Павел Троицкий — душка… А propos, Люси, разгадай загадку: в английском фунте десять шиллингов, сколько фунтов у Шиллинга?..
