Глава XII
Первая записка за подписью «7 + 2»
Через окна явки была видна паперть с толпящимися нищими. Высоко в небо врезался крест, в вечернем небе казавшийся черным. Иногда через окошко врывалось пение, и тогда досада мелькала в глазах сидящей около стола пятерки.
— Сегодня будет день доклада о проделанной работе. Председатель Ярославцев, пожилой рабочий, с мягкими волосами, приветливо кивнув головой Кате и Макарову, продолжал:
— Итак, товарищи, на повестке стоит: доклады по работе и текущие дела. Докладывать кратко.
Железнодорожный техник Рубин, немного вспыхнув, коротко сказал:
— Испорчены еще два паровоза. Председатель сделал отметку.
— Фаддеев.
Сухой, жилистый, со вздувшимися на руках венами, Фаддеев, прищурив глаза, коротко чеканил слова.
— Маневрировал состав. Увидели вагоны с оружием, прицепились, увезли в тупик, осталось только взять оружие.
— Военный организатор.
Подошел Макаров. Весь он сейчас олицетворял собою ловкость, силу и энергию.
— Сформирована десятая дружина.
— Доклад связи.
Катя с места быстро сказала:
— Связалась с новой пятеркой. Славные крепкие ребята.
— Очень хорошо! Работа идет у нас, товарищи, вот только связь с телеграфом нарушена. Убили телеграфиста, когда снимал копию сводки.
В явке стало тихо. И только через форточку доносилось церковное пение. А по всей улице, по углам, стояли они, невидимые никому, не замечаемые никем, глаза явки, ее связь, ее часовые.
Под их охраной можно было всегда довести собрание до конца.
В комнату прихрамывая вкатилась хозяйка. Толстая, подслеповатая, она бросилась к своему жильцу Фаддееву.
— Ах я, глупая, совсем запамятовала, письмецо вам давече принесли, сказывали: от родителей.
Фаддеев развернул письмо и замер.
«Сегодня, в 8 часов вечера, явка будет разгромлена контрразведкой.
7+2».
— Тебе поклон, — косясь на любопытную хозяйку, сказал Фаддеев, передавая записку Ярославцеву. Взглянув в записку, Ярославцев замер, а рука судорожно сжалась в кулак.
— Когда им будешь писать, передай ответ от меня.
— А я думала еще давече передать, да заспалась как-то, — оправдывалась хозяйка.
— Ничего, ничего, дело не к спеху.
Квартирная хозяйка, переваливаясь с ноги на ногу и бормоча под нос, вышла из комнаты. Сразу лихорадочное оживление.
