Он напрягал память. Где-то, когда-то он уже слышал про рубиновые серьги. Лучше спросить у Людмилочки и Тины. Может, они вспомнят? Что-то смутно знакомое почудилось ему, когда Валерия извлекла на свет божий необычную драгоценность. Камень действительно потрясающий, невиданной огранки. А как сверкает!
Каким образом драгоценность попала к Евгению? По всему выходит, что вещь появилась у ювелира недавно. И почему серьга одна? Это парное украшение. Где-то должна быть вторая. У Евгения ее не было, иначе он спрятал бы обе. Тогда у кого вторая?
Валерия, похоже, рассказала все, что знала. Она слишком напугана, чтобы скрывать что-то. Да и какой смысл? А вот матери Евгения, госпоже Ковалевской, как раз что-то может быть известно. Нужно зайти к ней, не откладывая. Она, несомненно, интересовалась делами своего единственного сына.
Что ж, если собрался что-то делать – делай сейчас. Влад свернул с проспекта, вспоминая адрес Ковалевской, который дала ему Валерия. По дороге он прокрутил возможные варианты разговора с убитой горем матерью. Задача перед ним стояла непростая.
Софья Иосифовна открыла сразу, не спрашивая, кто да что. Ее высокая фигура выражала немую скорбь, глаза заплаканные, опухшие, с тяжелыми синеватыми мешками. Однако седые, слегка подкрашенные под блондинку волосы аккуратно причесаны, пальцы унизаны массивными золотыми перстнями. Держит марку.
Она близоруко прищурилась, разглядывая гостя.
– Я знакомый Евгения, – представился Влад. В сущности, это было правдой.
– А… Входите, пожалуйста.
Ковалевская говорила заученными фразами, исполняя привычную роль.
– Я был в отъезде… – Влад тщательно подбирал слова. Ему нужно было узнать все данные, которые могла сообщить эта женщина, и прямо сейчас. – Вот приехал, узнал…
Софья Иосифовна не заплакала. Видно, слез уже не было. Она вздохнула с горестной безысходностью, пригласила его в обставленную старинной мебелью комнату. Пахло сердечными каплями, гвоздикой и ванилью.
– Хотите вина? Я его сама делаю, из облепихи. Очень полезно. Женечка любил…
Не ожидая ответа, она отправилась в кухню, принесла оттуда серебряный поднос с таким же графинчиком и рюмочками.
– Софья Иосифовна! – Влад отпил немного вина, помолчал. – Почему это произошло с Женей?
Он умышленно назвал так Ковалевского, чтобы подчеркнуть их якобы тесную дружбу.
– Ах, молодой человек, как будто вы не знаете! Из-за чего убивают ювелира? Конечно, чтобы ограбить. Слава богу, Миша не дожил до этого дня, – женщина достала из кармана просторного темного халата платочек, поднесла к сухим глазам.
