- Ну, я еще не сошла с ума, - отвечала Леокадия. - Просто я влетаю и вылетаю.
- Ну уж нет, Леокадия, - в это я никогда не поверю!
- Посмотрим! - сказала Леокадия и вылетела в окно.
А хозяин крикнул вслед:
- Можете вообще не возвращаться! Такая воспитательница Касе и Басе не нужна! ПОЛЕТЫ! Хороший пример для детей!
- Примеры всегда подаются сверху! - воскликнула Леокадия и взмыла под облака.
ЛЕОКАДИЯ И КУРСЫ
- Сдается мне, - огорчалась Леокадия, - что я не могу быть для детей хорошим примером.
- А я бы написал о тебе для детей книжку. Я хотел бы, чтобы у детей были крылья.
- Это все оттого, что у тебя нет детей, Алоиз, - вздохнула Леокадия и принялась щипать траву на давно нестриженном газоне.
- Если бы у меня были дети, - продолжала она, - я непременно отправила бы их в школу, чтобы они ОТУЧИЛИСЬ летать. Я теперь согласилась бы походить в школу, чтобы от всего ОТУЧИТЬСЯ.
- Слишком поздно, для таких старых лошадей школ нет.
Леокадия оскалила зубы.
- По-твоему так выглядят зубы старой лошади?
- Я думаю, ты могла бы учиться в школе для взрослых, - уступил Алоиз, чтобы не ссориться. - Прошла бы какой-нибудь ускоренный курс.
- КУРС! - обрадовалась Леокадия. - Правильно! Помнишь, когда у нас с тобой была пролетка, мы всегда КУРСИРОВАЛИ!
Истратив последние деньги, она записалась на курсы вагоновожатых. И правильно поступила - дело у нее пошло хорошо, и уже через неделю она совершенно самостоятельно водила трамвай номер тринадцать с Мельничной площади до Горелого лесочка.
Больше всего Леокадия любила дергать за звонок и уплетать на конечной остановке бутерброды с зеленью.
- Совсем как прежде, - говорила она. - Зимние веселые бубенчики, торба с овсом после каждого круга... Трамвай похож на свадебный поезд... Сани за санями, звенят звоночки...
Только теперь, кажется, она была по-настоящему счастлива. Ее не огорчало даже то, что на билеты для Алоиза уходило ужасно много мелочи. А ему очень нравилось новое занятие Леокадии и он не пропускал ни одного рейса. Иногда Алоиз приносил с собой любимый старый кнут, и, когда никто не видел, щелкал им над головой у Вожатого, то есть у Леокадии.
- Но-о, Леокадия! - говорил он тихонько, и Леокадии казалось, будто и в самом деле вернулись старые добрые времена, и она снова стала честной трудовой кобылой, в поте лица добывающей ежедневную порцию овса.
Днем улицы пролетали мимо нее как на крыльях и по ночам ей снова снились полеты. А как только сны вернулись, лопатки у Леокадии стали чесаться и ночью и днем, и она часто просила Алоиза:
