– А какие там танцы? – с любопытством расспрашивала своего наставника Тильда.
– Народные, которые до сих пор танцуют в деревнях. Мужчины хлопают в ладоши, потом ударяют себя по бокам: два притопа, два прихлопа. А публика тоже хлопает, не жалея собственных рук, в такт движениям танцоров, задавая им ритм и при этом весело горланя народные песни.
– Должно быть, это очень весело! – согласилась Тильда.
– Еще бы! Ноги сами просятся в пляс, стоит кому-то затянуть наши знаменитые йодли. А если уж найдется умелец, который примется аккомпанировать на бубенцах, которыми обычно в наших местах украшают коров, так веселью и вовсе нет конца.
– А что это за бубенцы?
– У нас принято так: корове, которая ведет стадо, вешают на шею специальный колокольчик на случай, если она вдруг собьется в сторону и заблудится в горах или пастух потеряет ее из виду. У каждого колокольчика свой звук, их сразу можно различить по тональности.
– Понятно! А если собрать несколько таких бубенцов вместе, то получается целый оркестр, да?
– Именно! – улыбнулся профессор.
– У нас в Англии на Рождество в деревнях тоже устраивают соревнования по колокольному звону. Но у наших звонарей для такой игры есть специальные молоточки, которыми они ударяют по колоколам.
– О нет, наши колокольчики гораздо примитивнее! Их просто цепляют к ошейнику, а потом надевают ошейник на корову. Никаких приспособлений для игры на таких, с позволения сказать, музыкальных инструментах нет. И тем не менее некоторые умельцы так поднаторели, что могут сыграть на колокольчиках что угодно. Даже очень известные мелодии.
– Как бы я хотела послушать игру на бубенцах! – восклицала Тильда. – А еще больше мне хотелось бы посмотреть ваши народные танцы!
Но она хорошо понимала, что все это маловероятно. Едва ли ей представится возможность своими глазами увидеть зажигательные народные танцы или услышать музыку, исполняемую на бубенцах. Разве что когда она станет женой князя и для них устроят специальное представление во дворце.
Однако сейчас, неожиданно для себя оказавшись в Мюнхене, Тильда вспомнила прежние разговоры с профессором и даже решила уговорить наставника сводить ее на экскурсию в одну из мюнхенских пивных.
Ужин им подали в довольно мрачной столовой, отделанной дубовыми панелями. Сразу же после трапезы леди Крукерн поднялась из-за стола.
– У меня страшно болит голова, – пожаловалась она спутникам. – Пойду к себе и прилягу. Полагаю, что вам, леди Виктория, следует сделать то же самое.
