Ну, то есть я хочу сказать, что он — тот самый джентльмен, фотографии которого печатают во всех газетах, потому что он всегда строго проверяет и сурово осуждает все фильмы и спектакли, которые вредны для нравственности. И все мы, девушки, помним тот случай, когда мистер Споффард был в «Ритце» на ланче и встретил там своего друга-джентльмена, а этот его друг-джентльмен пригласил на ланч одну красотку и представил ее мистеру Споффарду. И тогда мистер Споффард резко повернулся и вышел вон! Потому что мистер Споффард — очень, очень знаменитый пресвитерианец, и он и вправду слишком пресвитерианец, чтобы знакомиться с такой девушкой, как та красотка. И я хочу сказать, так странно видеть, чтобы такой молодой джентльмен, как мистер Споффард, был таким пресвитерианцем, потому что большинство джентльменов в тридцать пять лет думают совсем о другом…
Так что, когда я увидела, что это не кто иной, как сам знаменитый мистер Споффард, я вся затрепетала. Потому что любая девушка была бы рада быть представленной Генри Споффарду, и это было так неожиданно — вдруг оказаться с ним в поезде в Центре Европы. И я подумала, что было бы так необычно, если бы такая девушка, как я, подружилась бы с таким джентльменом, как мистер Споффард, который даже не посмотрит на девушку, если она по крайней мере внешне не выглядит как пресвитерианка. А ведь вся наша семья в Литл-Роке, штат Арканзас, была не самой пресвитерианской.
Ну и я решила, что мне лучше сесть за его стол, чтобы расспросить его о разных деньгах, потому что все деньги, которыми пользуются в Центре Европы, совсем не похожи на франки, которыми пользуются в Париже. Потому что называются они, кажется, «кроны», и брать их нужно довольно много, потому что потребуется пятьдесят тысяч «крон», чтобы купить маленькую пачку сигарет, и Дороти говорит, что если бы в этих сигаретах был еще и табак, то мы с ней просто не смогли бы даже поднять нужное количество крон на прилавок, чтобы заплатить за пачку.
А когда сегодня утром мы с Дороти попросили проводника принести нам бутылку шампанского, то даже не знали, сколько следует дать ему на чай. Ну и тогда Дороти предложила, чтобы я взяла одну из этих штук, которые называются «миллион крон», а она возьмет другую, ну и потом я дам проводнику эту бумажку, и если взгляд у него будет сердитым, Дороти сразу же даст ему свою. Но как только мы заплатили за шампанское, то прежде чем мы с Дороти смогли сделать что-либо еще, наш проводник рухнул на колени и стал хватать меня за руку, чтобы поцеловать, и нам с Дороти в конце концов пришлось просто вытолкать его из купе. Так что, похоже, миллиона крон на чай в Центре Европы вполне достаточно.
