30 апреля
И действительно, вчера утром пришел поверенный от леди Фрэнсис Бикман. Правда, на самом деле он не был поверенным, но его имя было на карточке, и, кажется, его звали монсеньор Бруссар, и, кажется, он адвокат, потому что адвокат — это по-французски юрист.
Итак, мы с Дороти как раз собирались одеваться и были, как обычно, в пеньюарах, когда раздался громкий стук в дверь, и прежде, чем мы произнесли «войдите», он уже ворвался в номер. Ну и похоже было, что он французского происхождения. Ну, то есть я хочу сказать, что поверенный леди Фрэнсис Бикман и в самом деле мог кричать и возмущаться в точности, как водитель такси. Ну, то есть я хочу сказать, что он уже кричал и возмущался, когда врывался в номер, и продолжал кричать, уже ввалившись к нам. Мы с Дороти испуганно кинулись в гостиную, и Дороти, едва взглянув на поверенного, сказала: «Этот город должен прекратить шутить с нами каждое утро, потому что никакие нервы этого не выдержат!».
Монсеньор Бруссар вручил нам свою карточку, и все кричал, и возмущался, и размахивал руками. И Дороти сказала, что он совсем неплохо изображает «Мулен Руж», что означает по-французски «красная ветряная мельница», но только, добавила Дороти, он создаст намного больше шума и работает на своем собственном ветре.
Ну и так мы стояли и довольно долго ждали, когда он успокоится, но вскоре нам это надоело, потому что он все время говорил по-французски, а для нас с Дороти французский — это пустой звук, и тогда Дороти сказала: «Давай посмотрим, может быть, двадцать пять франков заставят его замолчать? Ведь если пять франков успокаивают таксиста, то двадцать пять должны успокоить адвоката».
И как только он услышал, что мы стали говорить о франках, он, похоже, немного успокоился. И тогда Дороти достала свой бумажник и протянула ему двадцать пять франков. И он сразу перестал кричать и спрятал деньги в карман, а из кармана достал огромных размеров носовой платок с пурпурными слонами и зарыдал. Ну и тут Дороти и в самом деле была обескуражена и сказала: «Послушайте, вы, конечно, устроили нам забавное утро, но если вы будете продолжать в том же духе, то сухой вы или мокрый, но лучше выйдите отсюда».
И тогда он стал показывать на телефон, и похоже было, что он хотел бы им воспользоваться, и Дороти сказала: «Если вы полагаете, что сможете многого добиться от этой штуки, то, пожалуйста, но, насколько мы поняли, это просто настенное украшение». Ну и он начал звонить, а мы с Дороти вернулись к прерванному занятию — отправились одеваться. Ну и, когда он кончил звонить, он вновь начал бегать от моей двери к двери Дороти, продолжая рыдать и что-то причитая, но он, наверное, уже утратил новизну для нас с Дороти, и мы с ней просто не обращали на него внимания.
