— Э, нет, — вмешался Проценко. — Это чтоб какое-то время ни тот, ни другой прибор металла не давали? А потом, с какой стати я должен заставлять людей уходить со своего хорошо организованного рабочего места? За что их-то наказывать? Нет, этот вариант не пройдет, я не согласен.
— А как же Гаганова, Павел Федорович? — лукаво спросила Клава. — Как же эта ткачиха в отстающую бригаду пошла? На всю страну пример!
— А ты это святое дело сюда не мешай, — строго сказал Проценко. — Валентина Гаганова с передового участка на отстающий зачем переходит? Чтобы опытом поделиться, научить людей передовым методам. А ты что предлагаешь? Давай вот у Шемякина спросим. Как, Михаил, пошел бы ты со своими ребятами с третьего на шестой?
— Работать везде надо, — ответил бульдозерист. — Однако с какой стати переходить? Это ж получается что? Создать такую бригаду ударную, которая переходила бы с места на место и вроде бы как всех разгильдяев обслуживала? «Ах, у вас, братики, не получается, у вас голова с похмелья болит? Так мы за вас все сделаем, а вы отдыхайте, не беспокойтесь».
— Ну вот, видишь, не проходит такой вариант, комсорг, — подытожил Гладких.
— Есть! Есть у меня вариант! — Клава вскочила. То ли в запасе она держала эту идею, то ли мысль эта родилась у нее сейчас, экспромтом, но заговорила девушка горячо, убежденно и торопливо, боясь, что и на этот раз ее перебьют, не согласятся. — Давайте совсем новую бригаду скомплектуем, из девчонок. Чтоб в пересмену с ребятами с шестого работать. Мы с работой уже хорошо познакомились. Тося уже оператором работала, и я могу. На бункере стоять — любая справится, посильнее кто. Вот здорово! Мальчишки, они, знаете, какие самолюбивые! О-го-го! И вдруг — они не справляются, а девчата — на тебе! — пришли, и прибор заработал. Они ж лопнут, а вдвое больше постараются дать!
Гладких и Проценко переглянулись. Павел Федорович с сомнением покачал головой.
— Пришли — и заработал, говоришь? Легковато как-то все у тебя получается, Воронцова. А если не справитесь?
— Справимся! Должны справиться, Павел Федорович!
— За всех решаешь? — спросил Гладких.
— Не беспокойтесь. Сейчас же, если хотите, пойду и с девчонками переговорю. Вы их еще просто не знаете. А я поручиться могу: работать будут, как львы.
Более чем смелое сравнение это вызвало дружный смех.
— Ну, разве что, как львы, — согласился Павел Федорович. — Как думаешь, Михалыч, пусть попробуют?
— Пожалуй. Уж больно соблазнительно и эту форму воспитания испытать — уколы, так сказать, мужского самолюбия. Садись к столу, будем комплектовать твою бригаду. Сейчас наметим, сегодня же ты переговоришь с этими своими львами или львицами, а завтра уже все вместе соберемся, поговорим.
