Стихотворения, 2012–2013 годы | страница 26
У темноты особый блеск,
Особая звезда.
Мерцает странный арабеск
В лучах её всегда.
В моих стихах…
В моих стихах — нет слова «мама».
И слова «папа» — тоже нет.
В них дым кадил и свет тумана,
Неповторимый тусклый свет.
В них погибающая совесть
И тень погубленной страны
В иной предел уводят,
то есть
В миры забвенья, тишины.
Где время тихо отдыхает
В переплетенье спелых трав
И наполняет явь духами
С ума сводящих, злых отрав.
И в чаще той, которой нету
На одиноком старом пне
Сидит,
в лесные мхи одето,
Былое
С думой обо мне.
Но я его уже не вижу.
И нет его в моих стихах.
…Штрихует дождь земную жижу,
И меркнет всё в косых штрихах.
Цветы ночного беспокойства
(триолет)
Цветы ночного беспокойства
Повиты лентою зари.
Мне в чаще сумрак подарил
Цветы ночного беспокойства.
Во тьме — тревожней мира свойства,
Но утром — на восток смотри:
Цветы ночного беспокойства —
Повиты лентою зари!
Дыша болотными огнями…
(триолет)
Дыша болотными огнями,
Цвело предчувствие чудес.
Покой листал печаль небес,
Дыша болотными огнями.
Когда простор играл тенями,
Я замечал — и там, и здесь:
Дыша болотными огнями,
Цвело предчувствие чудес.
Я повторяю слишком часто…
(триолет)
Я повторяю слишком часто:
Любимый тьмою, любит свет…
О том, что в миге — сотни лет! —
Я повторяю слишком часто.
И, понимая, что несчастья
Без счастья в дольнем мире нет,
Я повторяю слишком часто:
Любимый тьмою, любит свет.
Смотрю я только на восток
(триолет)
Смотрю я только на восток —
На жемчуга рассветных далей.
Читая новых дней листок,
Смотрю я только на восток.
Чтоб не казался мир жесток
И ярче мысли расцветали,
Смотрю я только на восток —
На жемчуга рассветных далей.
И смерть, и жизнь, и красота…
(триолет)
И смерть, и жизнь, и красота
Умом совсем неуязвимы.
Достойны чистого листа —
И смерть, и жизнь, и красота.
Покуда смысла полнота
На части ими разделима,
И смерть, и жизнь, и красота
Умом совсем неуязвимы.
Диалог
Где ты бродишь? Где лучится
Памяти твоей слеза?
Где роняешь слов зарницы?
В чьи глядишься небеса?
— По высоким звёздным тропкам,
По тончайшей вышине
Я брожу, гляжу, как робко
Ты стремишься ввысь ко мне.
В чащах лунных, в чащах звёздных
Ты почти и не видна,
И моей печали гроздья
Поглощает тишина.
— Милый, помнишь, мы блуждали
По фиалковой весне?
Синеокий, бело-алый
Мир светился, как во сне.
Да, я помню — майской ночью —
В небе звёздные цветы
Рассыпали многоточья,
Где гуляли я и ты.
В пенном облаке сирени
На свирели тишины
Ночь играла…
Наши тени
Были переплетены.
А потом хрусталь рассвета