- И получать его, - добавил Дэкс.
- Представляю себе эту вечеринку. После того, как мы дадим нашей девушке кончить несколько раз, мы найдем уютное местечко, подальше от толпы, такое, чтобы мы могли задрать ее юбку. Тогда ты сможешь принять наши члены. Ты будешь это делать молча, иначе все услышат тебя. И каждый будет знать, как хорошо мы тебя трахаем.
Она не предполагала, что может возбудиться только от этих слов, но ее лоно сжалось и содрогнулось. Это было настолько хорошо - далеко за пределами того, что она себе представляла. Она хотела всего того, что они предлагали.
- Но я думаю, так как она новичок, сегодня мы могли бы отказаться от ритуалов. Промедление было бы полной фигней.
Дэкс лизнул клитор.
- Согласен. Я страстно мечтаю погрузить свой член внутрь ее лона, но я предоставлю лишить ее девственности тебе, брат. Я отшлепал ее первым, а ты был тем, кто нашел ее.
Дэкс застонал.
- Давай подготовим ее.
Пальцы Дэкса оказались у входа в ее киску.
Он нежно ввел один внутрь ее.
Потом еще. Ханна старалась не стонать, когда он заполнял ее, его огрубевшие руки были на удивление нежными, но доставляемые ими движения отправляли ее еще ближе к краю. Каждый раз, когда он растягивал ее, раздвигая пальцы будто ножницы, она ощущала себя настолько хорошо, будто сгорая.
Это будет также, когда он окажется глубоко внутри нее? И Слэйд тоже? Она могла быть девственницей, но она не была наивной. Если они собирались делить ее, она знала, что это означает. Они бы заполнили ее спереди и сзади. Что бы она почувствовала тогда? Жаркая волна обожгла ее при этой мысли.
- Она все еще чертовски тугая, - Дэкс сунул свои пальцы немного дальше.
Слэйд прижал ее ближе и провел языком по ее шее.
Держу пари, что у нее самая тугая киска, которую мы когда-либо трахали.
Она, между прочим, собиралась стать для них последней. Дикие собственнические чувства обуяли ее. Они полагали, что они были ее захватчиками, но может быть и ей тоже это удастся. Ханна упивалась страстью, что она ощущала.
До этого момента любовь была чем-то спокойным. Ее чувства к бабушке были нежными и дружескими. Любовь к матери и сестре требовала самоотверженности и терпения.
Но эта, о, эта любовь требовала такого доверия, которое она никогда не оказывала. Она бросала вызов ее смелости... и все же, она была такой же естественной, как дыхание. Ханне было позволено быть ненасытной в своей любви к ним.
Ханна ухватила это чувство обеими руками и прижала его к своему сердцу. Эти мужчины были надежными якорями, и первый раз в жизни она была уверена, что может летать.
