— Я и не знал, что ты еще и художница.
— Да какая там художница! Так, баловство…
— Нет-нет, у тебя определенно есть способности и нужно их развивать.
Она неопределенно пожала плечами…
После ланча Юджин и Эллис по установившейся уже традиции сидели в саду, но вот болтать с легкостью о всяких пустяках почему-то не хотелось. Теперь их связывало нечто такое, отчего и помолчать вдвоем было приятно.
Эллис, прикрыв глаза, тихо покачивалась в шезлонге и думала о том, что их отношения с Юджином не могут долго оставаться на одной и той же стадии, они должны как-то развиваться. Но как? И возможно ли это вообще?
Юджин смотрел на отдыхающую Эллис, и мысли его, похоже, шли в том же направлении.
Немного времени спустя она открыла глаза, встала и сказала:
— Сегодня как-то особенно душно и тучи собираются. Наверное, дождь будет.
— Нет, — успокоил ее он, — дождя не будет, а эти тучи быстро рассеются — здесь так часто бывает.
— Очень жарко, — повторила Эллис, — хочется еще искупаться. Ты пойдешь?
— С удовольствием!
— А Кэти не проснется?
— Ничего страшного! Если проснется, то выбежит в сад и позовет меня. Голосок у нее звонкий, а берег рядом — мы услышим.
Эллис направилась к морю, а Юджин зашел в дом, посмотрел, спит ли дочка, и взял сухие полотенца. Вскоре он присоединился к Эллис, которая уже плавала параллельно берегу. Вода была слишком теплая и не очень освежала, но в ней все равно было лучше, чем на берегу. Эллис, наплававшись, села у кромки воды на мокрую гальку, опустив ступни в море.
Юджин вышел вслед за ней, подал полотенце, взял себе второе и сел рядом. Он обнял ее за плечи, и они долго сидели и смотрели вдаль — на море, на клонящееся к закату солнце.
Но вот, не говоря ни слова, Юджин привлек к себе Эллис и стал целовать ее, сначала нежно и ласково, потом, распаляясь, все более страстно. Он повалился на спину и потянул Эллис за собой. Она оказалась сверху. Но и в таком непривычном для нее положении все получалось отлично. Два молодых, ненасытных, любящих тела сплелись воедино на пустынном пляже. Их дыхание сливалось с мерным шумом прибоя. Начинался прилив, и набегавшая на берег волна лизала им ноги. Налетевший ветерок принес предвечернюю прохладу, но не смог охладить любовный пыл двух жаждавших близости людей.
Они не замечали ни волн, ни ветра, ни впивающихся в тело камней. Они ощущали только друг друга. Весь мир в эти минуты сосредоточился для них в эпицентре их страсти. Они растворялись в напряженном и радостном ожидании чуда, которое, сколько бы оно ни повторялось, было каждый раз неповторимо.
