– Основоположник теоретической космонавтики… Ладно, вот вы написали правдивую книгу. И?..
– За свой счет, между прочим, это была моя внеплановая тема… Написал и по своей наивности предложил в комиссию Циолковского. Думал, открытие сделал, переворот. Думал, ухватятся. О Циолковском ведь написано ни много ни мало 800 книг – и ни одной правдивой… И тут началась такая истерия!
Газетные статьи, где меня поливали за поругание святых имен… Разгромные отзывы на мою книгу разных "ученых". Один профессор так расстарался, что написал ругательный отзыв на раздел… которого вообще в моей книге не было! У нас в институте была принята осуждающая меня резолюция. Мне систематически грозят увольнением. Начали распускать слухи, что я "нехороший человек"…
Ну ладно, пусть я "нехороший человек", но оставьте мою личность в покое, ответьте по существу, как полагается в научном сообществе. Так нет!.. И я их понимаю, аргументов-то против меня нет: я основываюсь на трудах самого Циолковского.
Доходит до смешного. Вышла у меня статья в "Независимой газете". И директор нашего института – бывший комсомольский работник, привыкший священных коров защищать, – звонит в редакцию Андрею Ваганову…
Звонит, значит, говорит, что статья ошибочная, а вместо аргументированной критики начинает Андрею рассказывать… какой я плохой человек. Ваганов меня встречает, хохочет, говорит: "Пиши еще!.."
Кстати, прочитав эту статью, меня начал искать профессор Йельского университета через ленинградское отделение нашего института. А ему там говорят: мы, конечно, дадим вам координаты этого Салахутдинова, но вы должны знать – он очень нехороший человек.
Звонит этот профессор мне, просит о встрече. Я отвечаю: я, конечно, с вами встречусь, но вы должны знать – я очень нехороший человек. Он смеется, говорит: а мне уже сказали…
– Мне очень понравилось, как про вас этот дядька написал в разгромной брошюрке… Зачитайте еще пару мест из бессмертного.
– Вот, пожалуйста, чудный момент есть… Хозин сначала обращает внимание на то, что Циолковский был пацифистом и не хотел работать на войну, а потом пишет: "А может быть, нам (Хозину и военным. – А.Н.) сесть за стол вместе, положить творческое наследие Циолковского, положить его философские работы, поговорить с этими господами в погонах и сказать им: может быть, есть более эффективное применение этому потенциалу?"
Представляете? Сидят Хозин и куча генералов в погонах за столом переговоров. За генералами пушки, бомбы, а Хозин им труды Циолковского на стол! А давайте-ка мы, господа генералы, сделаем вечную ракету из трубы на колесиках, с горки столкнем… Идиотизм. Доктор наук, между прочим.
