– А-а.
Марина развернулась и унеслась в обратном направлении.
В предрассветных сумерках, стараясь быть незамеченной, вошла я в деревню Холмище. Впрочем, людей видно пока не было, только где-то залаяла и сразу смолкла одинокая собака. А деревня оказалась небольшой, в одну улицу, которую составляли десятка два или три домов. Впрочем, домов и улиц могло быть и больше, разве с места все увидишь?
Но никакого намека на холм там точно не было.
Зеленая высокая калитка пятого дома открылась от легкого толчка. Так, а собаки во дворе есть или можно спокойно идти? Нет, вроде бы нету. Странно это как-то для деревни…
Я прошагала через дворик и, сделав глубокий вдох, постучала в деревянную дверь.
– Заходи уже! – неприветливо ответил грубоватый голос изнутри.
Я и зашла.
– Здравствуйте.
Высокая худая старуха в платке стояла ко мне спиной и чистила картошку. Услышав мое приветствие, она медленно, очень медленно повернула голову в мою сторону, и от неожиданности выронила картошину из рук.
– Ты… кто такая?!
– Вы – Анна Семенюк? – уточнила я.
– Ну, я.
– А меня зовут Ника, я дочка Таси.
– Ой! – изумленно всплеснула руками старушка, и на глазах ее выступили слезинки. – Тасеньки… Тасеньки моей дочка приехала! Ты ж моя родненькая!..
Она в порыве эмоций крепко обняла меня, и я почувствовала, как у самой глаза мокреют.
– Не думала, не думала, что увижу! Ты проходи, сымай куртку свою, вот. Садись, сейчас я завтрак мигом, проголодалась, поди…
– Извините, мама не смогла приехать, она работает, – промямлила я, не зная, что вообще в таких случаях стоит говорить.
– Ну, мамке твоей здесь, конечно, появляться нельзя, – ответила старуха, ловко накрывая на стол. – Постой, она что, ничего тебе не рассказывала?
– Нет.
– Ну что ж, Тася Куприянова всегда была умной.
– Куприянова? – не поняла я. – Вообще-то наша фамилия – Чернореченские.
– Да, Куприяновой была твоя мать по девичьей фамилии. Не знала, что ли?
– Нет.
– Ишь, Черноречкины – гляди, какую фамилию выдумала. А вообще правильно, хорошая для нее фамилия. Ей здесь появляться нельзя, а с тобой, даст Бог, обойдется, тебя-то здесь в лицо никто не знает. Ты на улице не маячь только.
– Это еще почему? – удивилась я.
– Да так, увидят незнакомую, что ко мне приехала – и могут догадаться. А тогда беды не оберешься, хоть время сейчас вроде бы и зимнее, да мало ли что.
– При чем тут зимнее время?
– Ох… Садись-ка, деточка, кушать, еще успеем наболтаться.
Тут меня дважды приглашать не надо было.
