— Вы заметили трость Фредерика Ларсана? — спросил меня репортер, когда мы остались одни. — Она совсем новая. Я никогда такой у него не видел. И он очень дорожит ею! Можно сказать, из рук не выпускает, как будто боится, что ее возьмет кто-нибудь другой. До этого я вообще никогда трости у Ларсана не видел. Странно. Человек, никогда не прикасавшийся к трости, и шагу без нее не может ступить на следующий день после драмы в Гландье. Когда мы прибыли в замок, он, увидев нас, спрятал часы в карман и поднял с земли эту трость. Может быть, я и напрасно не придал значения этому жесту.
Мы уже вышли из парка, а мысли Рультабиля все еще были заняты тростью Ларсана. Спускаясь с холма в Эпиней, он заговорил вновь:
— Фредерик Ларсан прибыл в Гландье до меня, и расследование он начал раньше. У Ларсана было время узнать многое, чего я все еще не знал. Где же он взял эту трость? Возможно, что его подозрения, направленные против Дарзака, построены на чем-то очевидном для него и непонятном для меня. Неужели эта трость? Черт побери, где он мог ее взять?
В Эпиней нам пришлось ждать поезда минут двадцать, и мы зашли в ресторан. Почти тотчас же за нами открылась дверь и появился Ларсан, размахивая своей замечательной тростью.
— Все в порядке, пропажа нашлась, — объявил он, улыбаясь.
Мы сели за столик втроем. Рультабиль не сводил глаз с трости и был так погружен в свои наблюдения, что не заметил несколько жестов, которыми Ларсан обменялся с каким-то молодым железнодорожным служащим с маленькой белокурой бородкой. Железнодорожник заплатил по счету, раскланялся и вышел. Я не придал бы этому эпизоду никакого значения, однако мне пришлось вспомнить о нем уже через несколько дней при вторичном появлении железнодорожника, причем в наиболее трагичный момент этой истории. Тогда я узнал, что блондин был одним из агентов Ларсана, который имел поручение наблюдать за всеми приезжающими и отъезжающими на вокзале в Эпиней-сюр-Орж, так как знаменитый сыщик не упускал ничего, что могло бы ему пригодиться.
— Господин Фред, — не выдержал наконец Рультабиль, — давно ли вы приобрели эту трость? Я привык видеть вас разгуливающим с руками в карманах.
— Это подарок, — ответил сыщик.
— И давно вам его сделали? — продолжал настаивать Рультабиль.
— Мне ее подарили в Лондоне.
— Ах да, вы ведь вернулись из Лондона. Позвольте взглянуть на вашу трость?
— Разумеется, — сказал Фред, передавая ее репортеру.
Это была толстая бамбуковая трость темного цвета, украшенная золотым кольцом. Рультабиль тщательно осмотрел ее.
