— Такахиса заставит нас принять христианство!
— И что с того? Какая разница каким богам молиться, если в сундуках звенит золото?
— Кстати, о золоте. Сколько предлагают сацумцы[47]?
— Просите полмиллиона коку и все западные земли Такэда.
— Значит, вы попросили миллион. И все Кванто!
— И мне его дали!
— Пообещали. Пообещать жениться, не значит жениться.
— Такахиса не сможет править один всей Японией.
— У него для этого есть южные варвары.
— Эти дурно пахнущие грязнули? Как только Симадза получит власть — он выкинет гайдзинов вон. И мы ему в этом поможем!
— Все-равно попахивает предательством нашей страны. Гайдзины, окинавцы, а где окинавцы — там китайцы или ко-рё. Откуда возят опиум!?
— Не наше с вами дело. Вы участвуете?
— Пожалуй. Хотя я никак не возьму в толк, зачем мы Такахисе, если у него двести тысяч самураев, пушки, ружья, да еще какое-то секретное оружие? Что может против него сделать Сатоми с его ста двадцатью тысячами?
— Уж больно эта отрыжка кашалота удачливый, как вы изволили заметить.
— Последний вопрос: когда?
— Такахиса ждет окончания эпидемии черной смерти. Как только я ему сообщу, что болезнь закончилась, он двинет войска из провинции Бидзен прямиком на Киото. На праздник Обон[48] сацумец уже будет греть свой зад на сандаловом троне.
— Ну что ж. Давайте тогда скрепим наш союз.
Мужчины вышли на крыльцо поместья. Токугава задрал кимоно, отвел в сторону набедренную повязку, Тоётоми сделал то же. Они вместе помочились и смешали свою мочу, следя, как она летит на песок под ними. Союз был заключен.
