— Мы срочно отправляемся в Киото — я не стесняясь присутствия генерала, начинаю натягивать сухое кимоно — Распорядитесь выделить передовому отряду свежих лошадей.
* * *
Чем ближе мы подъезжали к Киото, тем больше я убеждался, что ад существует. Сначала мы увидели черные столбы дымы, которые поднимались в предместьях. Это самураи Хиро-сана жгли чумные дома и трупы людей. Люди в повязках на лицах крюками сволакивали раздувшиеся и почерневшие тела в кучи, заваливали хворостом и дровами, после чего поджигали. Потом к нашему авангарду начали периодически бросаться женщины с истощенными детьми на руках и с криками о помощи. В первый же день мы раздали весь взятый с собой запас риса, рыбы, но просителей не становилось меньше. Количество карантинных застав увеличилось, в каждый отряд входили лучники, которые стреляли в обезумевших киотцев. Как рассказал мне один рёсуй[44], некоторые жители найдя у себя на теле пузырьки, наполненный гноем, самостоятельно вскрывают нарыв и пытаются измазать желтовато-зеленой жидкостью окружающих. С каждым днем сумасшедших становится все больше и больше, войска не справляются с потоком беженцев, которые разносят заразу по окрестным деревням и весям.
Крестьяне встречают горожан бамбуковыми копьями и камнями, закапывают рис, который пытаются отнимать горожане, в страхе перед болезнью — убивают новорожденных детей. Не поверив рёсую, я заезжаю по дороге в одно из пригородных селений. Надеваю повязку на лицо, захожу в богатый деревянный дом с каменным фундаментом. Дверь открыта, изнутри тянет дымком. На полу сидит лысый старик и палочками для еды переворачивает бобы в глиняном горшочке, стоящем на жаровне.
— Что дедушка, обошла вас болезнь? — попытался я привлечь внимание к себе
Старик поднимает на меня глаза, в которых стоят слезы, и я, закашлявшись, давлюсь своим вопросом.
— Внучку вчера схоронил. Невестку и сына три дня назад. Вот готовлю поминальную трапезу. Присоединяйся князь.
Ага, это он увидел у меня в руке полуметровую кисточку на костяной ручке — командирский жезл дайме под названием Гунто. Я, держа дистанцию, присаживаюсь у очага. На камнях блох нет и есть шансы, что чуму я не подхвачу. Шикаю на сунувшуюся вслед за мной охрану, выкладываю перед стариком оставшиеся шарики с рисом.
— Богато живешь — один из шариков тут же исчезает в беззубом рту мужчины
— Рассказывай, что случилось.
Деревня называется "Три столба" по названию трех колонн, которые остались от древних в центре поселения. Чума пришла сюда две недели назад. Болезнь сразу окрестили Черной смертью — после кончины раздувшийся труп человека быстро чернел. Сначала на теле крестьян возникли синие пятна, появлялись опухоли в паху и под мышками. Поднимался жар. Люди начинали кашлять, затем кашель сменялся кровохарканием. Моча и кал окрашивались в чёрный цвет, кровь темнела, язык высыхал и также покрывался черным налётом. Больные бредили, пронзительно кричали. Взрослые умирали за три дня, дети в течение двух суток. За полмесяца от чумы погибло пятьсот жителей, в живых осталось несколько стариков и женщин. Почему то первыми заражались и умирали молодые, здоровые мужчины.
