Несколько часов спустя, когда забрезжил рассвет, Генриетту разбудил громкий стук в дверь. Испугавшись, она села, ее сердце сильно забилось, показалось, будто она видит сон. Однако постучали снова, и чей-то тяжелый кулак ударил в дверь.
Дрожа, она сползла с постели, взяла оловянный подсвечник, тихо подошла к двери. Ручка задергалась.
— Уходите, — прошипела Генриетта так тихо, что не удивилась, когда дверная ручка снова задергалась. — Уходите, — повторила она на этот раз громче, — или я закричу.
— Генриетта, откройте дверь.
— Рейф?
— Черт подери, откройте дверь, иначе я вышибу ее.
Обрадовавшись, Генриетта стала неуклюже возиться с замком. Все еще держа подсвечник в одной руке, она выглянула в коридор. Рейф. Он всем телом налег на дверь.
— Где вы были? — Он толкнул дверь и, спотыкаясь, переступил через порог. Только сейчас Генриетта почувствовала, что от него разит бренди. — Вы пьянствовали!
— Ваша наблюдательность не перестает изумлять меня, — прошепелявил Рейф и, шатаясь, направился к кровати. — Генриетта Маркхэм, я действительно пьянствовал. По правде говоря, напился до чертиков.
— Оно и видно, — констатировала Генриетта, закрыла дверь, раздвинула занавески, чтобы впустить серый свет.
— Я выпил очень много, — согласился Рейф, свалившись на кровать и энергично кивая. — Знаете что? Этого оказалось мало. — Он хотел подняться, но ноги не слушались его.
Генриетта поймала его и не дала упасть на пол. Огромным усилием ей удалось вернуть его на кровать, но он пытался слезть с нее.
— Я хочу еще бренди. Вот чего я хочу.
— Уж этого вам больше не надо, — возразила Генриетта, толкнув его сильнее.
Рейф упал на спину и состроил удивленное лицо, отчего Генриетта расхохоталась.
— Над чем вы смеетесь?
— Ни над чем, — тут же ответила она, зажимая рот рукой.
— Генриетта Маркхэм, мне нравится, как вы смеетесь, — сказал Рейф и криво усмехнулся.
— Мне нравится, как вы смеетесь, Рейф Сент-Олбен, хотя смеетесь вы очень мало. Вам следует поспать. Утром у вас будет страшно болеть голова.
— Она уже страшно болит, — пробормотал Рейф, — в ней роится целый сонм неприятных мыслей. И вы в этом виноваты.
