Эмили старалась отдышаться, потирая свои горящие румянцем щеки. Здесь было гораздо спокойнее. Овладев собой, она почувствовала необходимость выйти на улицу хотя бы на мгновение. Хотелось побыть одной, вдохнуть немного свежего воздуха.
Еще не определив, куда именно идти, она ринулась вниз по винтовой лестнице. Когда они только прибыли на бал, эта мраморная золоченая витиеватая лестница была сплошь заполнена гуляками и повесами, которые с нетерпением ожидали своей очереди войти в зал и тем временем выкрикивали приветствия, громко восхищаясь новыми нарядами друг друга. Теперь, слава богу, здесь было пусто, свечи, тихо потрескивая, бросали на стены тусклые, загадочно танцующие тени.
Постепенно бессвязный шум бала становился все глуше, и вот уже Эмили слышала только легкое постукивание каблуков своих туфель, скользящих вниз по мраморным ступеням, шелест платья и частое биение собственного сердца.
Ее так захватила идея сбежать с этого бала, что она не обратила внимания на мужчину у подножия лестницы, пока его темный силуэт внезапно не шевельнулся на фоне белой стены. Напуганная неожиданным движением, Эмили вздрогнула, потеряла равновесие на последней ступеньке и поскользнулась, разорвав подол своего прекрасного бального платья. Она вскрикнула и выбросила руки вперед, чтобы удержать равновесие и не упасть на холодный каменный пол. Однако болезненного удара о твердый камень не произошло.
Она упала на чью-то мускулистую грудь, сильные руки обвили ее талию, подхватив в воздухе, целую и невредимую. Потрясенная, Эмили вцепилась пальцами в плечи своего спасителя. Сердце ее безудержно колотилось.
— Леди Эмили! — Голос мужчины был низким, дыхание сбилось. — Вы не ушиблись?
Она разглядывала его в скупом тусклом свете, теплые оранжево-красные блики скользили по его золотистым волосам, освещали тонкие изящные изгибы его острых скул и точеный нос. Его голубые глаза, которые она хорошо помнила еще с прошлого лета, в эту минуту выражали искреннее участие.
Николас, герцог Мэннинг. Конечно же это был он. Казалось, она всегда предстает перед ним в самом худшем свете. Вот и теперь, столкнувшись с ним так близко, лицом к лицу в этом полумраке, она взволновалась, напуганная этой встречей гораздо сильнее, чем гадкими подлыми сплетнями. От него исходил восхитительный аромат лимонного одеколона и чистых накрахмаленных воротничков. Легкий привкус сладковатого дыма, словно он улизнул от всех, чтобы выкурить сигару, дополнял впечатление. «А какой он сильный», — подумала она ни с того ни с сего. Он подхватил ее с такой легкостью, будто она весила не больше снежинки… или кусочка льда.
