— Полезли за ними наверх, — предложила Аза. — Посмотрим, куда они там могут направиться. Ведь мы ничего такого не видели.
— Чуть-чуть погоди, — придержал ее Жвачкин.
И оказался прав. Довольно скоро сверху обратно спустилось второе яйцо, что значительно укрепило предположение насчет забывчивости первого.
— Вот теперь можно лезть. Наш Склероз наверху уже наверно забыл, зачем он туда поднялся. Пока вспомнит, мы как раз успеем и проследим за ним.
— Так может твой Склероз именно этот, а не тот? И того мы не найдем?
— Не понимаю, как вы можете их путать? — удивился Жвачкин. — Я прямо чувствую, кто из них Склероз. Кроме того, у него на макушке яйца нарисована цифра «2». А у второго была «И». Можете и так его отличать.
Жвачкин, похоже, на этот раз оказался наблюдательнее их. На оболочке яйца в самом деле находились какие-то рисунки. Но никто к ним не присматривался. Если все было именно так, то задача идентификации неизвестных яиц значительно облегчалась.
— Пуфик, верно? — на всякий случай попыталась уточнить Аза.
— Верно, — как ни в чем не бывало согласился Пуфик. — «Двойка» и «одиннадцать», обведенные кружочком.
— Так что же ты молчал, если это видел?
— Я думал, что все видят. Вы ведь соглашались с Шоколадиком, когда он говорил вам о Склерозе. Вот я и подумал, что и вы это заметили.
Возразить было нечего. Оставалось лезть наверх. Перепрыгивая сразу через десять ступенек, земляне быстро достигли поверхности. Альф осторожно выглянул наружу. Стояла местная ночь.
— Ничего не пойму, — втянул он голову обратно за дверь. — Наша будка была прямо перед маяком, когда мы к нему подходили?
— Конечно, — кивнул головой Дормидонт. — Мы же на нее наткнулись.
— А теперь какой-то шатер стоит уже перед нашей будкой. Откуда он мог здесь появиться?
Осторожно приоткрыв дверь, они убедились в правоте Альфа. Довольно большой шатер располагался не более чем в двадцати метрах перед ними.
«На скалу не похож», — подумала Аза, — «уж очень ровные у него бока. Но и местным динозавром это быть не может. Здесь ведь нет воздуха».
Хоть динозавром шатер быть и не мог, но он вдруг шевельнулся. Раз, потом другой. А затем из его вершины проросла, прямо через кожу, какая-то тонкая труба. Она поболталась немного над шатром и медленно втянулась обратно.
— Осторожно, мальчики, — тихонько ойкнула Аза, — что-то мне это не нравится. Может быть это вовсе и не шатер, а папа-яйцо. Помните, у того яйчишки руки также выдвигались.
Папа-яйцо еще постоял немного неподвижно, а затем прямо на глазах начал уменьшаться, пока они не поняли, что он превращается во всем им знакомого Склероза.
