А постегать веничком — это уже, значит, надо раздеться. И когда этот тракторист с видом обреченного, вроде бы посмеиваясь над собой, стал раздеваться, его примеру последовали и другие.
Поглядел я, всем был полный смысл хорошенько помыться.
— А ну-ка на полок, — командую. — Кто смелый?
Взял березовый веничек, ошпарил крутым кипятком, хлещу одного. Ежится.
— Больно? — спрашивают его товарищи и смеются.
— Прохватывает! — отвечает.
Хохот громче.
— За что вы его так, Василий Иванович? Наверно, за то, что в баню не хотел идти.
— Нет, — смеюсь. — Пашет мелко. «Балалайки» оставляет. Вот я теперь в бане и буду устраивать разносы. Так отхлещу — впредь неповадно будет портачить!
Весело стало в бане. Тракторист спрашивает меня:
— А вас, Василий Иванович, так же хлестать?
— Дело твое, — отвечаю. — Только ты ведь знаешь, как критикуют «сверху» и как критикуют «снизу»?
За шутками так напарились, что выглядели будто вареные раки.
Много на другой день было разговоров о хорошей «баньке», какую директор устроил рабочим. Те, кто не пришел мыться, пожалели.
Народ потянулся. Особенно нравилась баня женщинам. Этих и упрашивать не пришлось.
Кстати, расскажу и о кинокартинах.
Клуб свой мы еще не закончили, и фильмы смотреть можно было только в Старобине, за десять километров. Никто туда не шел: далеко. Как же это, думаю, у нас остается народ в такой непросвещенности? Иные, особенно из стариков, еще ни разу в жизни картину не видели. Тогда я выделил автомашину и сказал, что билеты беру за счет директорского фонда. Демонстрировалась в Старобине «Путевка в жизнь». Посмотрели люди и всю обратную дорогу проговорили о Мустафе, о Жигане, о ликвидации беспризорщины. Фильм очень всем понравился.
В другой раз уже за свой счет охотно поехали.
Впоследствии же, если в выходной не было свободной машины, сами приходили ко мне с жалобой: почему нет транспорта в Старобин? Нечего говорить, с каким нетерпением ждали окончания строительства эмтээсовского клуба.
Тогда уж фильмы стали смотреть дома. От зрителей отбою не было.
Об одной непреложной истине. — Партийный билет у меня один. — Меня избрали секретарем райкома. — Первый за годы работы отпуск. — Срочный вызов в Минск. — Переезд в Червень.
Постепенно я освоился в новой, доселе неизвестной мне роли директора. Меня дружно поддержали коммунисты, активисты, все механизаторы. Наша Старобинская МТС стала заметной в области, в республике. Доводилось нам и держать в руках переходящее Красное знамя, и получать премии, и в Минске на совещаниях делиться опытом…
