И вот однажды, когда я нигде не мог получить стройматериалы, поехал я в райком. У нас в районе был новый первый секретарь — Боярченко. Приехал к нему, рассказал о своих бедах и попросил помочь. В кабинете находился и второй секретарь — Жуковский.
— Лесу тебе надо? — переспросил Боярченко. — Может, ты считаешь, что у нас в райкоме лес растет? И кирпичи мы тут обжигаем? У тебя же в наряде сказано, куда обращаться.
Объяснять я секретарям ничего не стал: оба они отлично знали, как туго у нас со стройматериалами.
— В Старобине есть лесопилка, — сказал я. — Дайте хоть пяток кубометров тесу. Очень нужно.
— Туда бы и обращался. Ты что-то, Козлов, все двери путаешь.
— Они на вас показывают: «Райком разрешит — дадим».
Сидел Боярченко за своим столом с видом человека, перегруженного важнейшими государственными делами. Жуковский ходил по кабинету, и я поймал на его тонких губах ядовитую усмешку. В разговор он не вмешивался.
В Старобине Боярченко появился совсем недавно, но мы уже поняли его стиль. Ходил, как и большинство районных работников, в полувоенной форме: гимнастерка защитного цвета, галифе, хромовые сапоги. Голос у Боярченко был грубый, сильный, говорил он обычно командирским тоном, возражений не терпел. Свободно мог перебить человека репликой, оборвать, а то и высмеять. Очень любил, чтобы выступавшие на собраниях ссылались на его высказывания, цитировали его.
Кое-кто это уловил и быстро попал в милость. Я знал, как держатся некоторые районные «незаменимые» работники: по каждому поводу бегут к начальству, поступают только так, как им указывают.
Такой привычки у меня лично не было. Я с юности привык сам за все отвечать. Партия доверила — действуй. Сумеешь поднять свой участок — честь тебе и хвала. Не справишься, завалишь — уступи место другому. Вот эта-то самостоятельность, видимо, не понравилась кое-кому из нового руководства райкома.
— Я ведь не для своего дома стройматериалы ищу, — напомнил я.
— Тогда бы мы с тобой совсем по-другому заговорили.
Я понял, что ничего не добьюсь, и собрался уходить. Жуковский спросил:
— А что ты там строишь, Василий Иванович?
Я перечислил все, недоумевая, неужели второму секретарю не известно, что сооружают у райкома под самым, можно сказать, носом? «Что, — думаю, — за этим таится?» Ломать голову долго не пришлось.
— И баню? — спросил Жуковский таким удивленным тоном, будто впервые об этом слышал. — Она ведь вроде в смете у тебя не стоит?
— Не предусмотрена. Это уж наша собственная инициатива.
