Урмель, который приплыл на льдине | страница 18
Тут с вершины горы Высполпу донесся душераздирающий вопль.
— Батюшки! — спохватился профессор. — Похоже, Хрюква нашла под кроватью гнездо, которое Пинг свил давеча из моих белых рубашек.
— Ракуфффку! — поправил профессора Пинг.
— Хрюкве не важно, гнездо это или ракушка… — вздохнул Тибатонг. — Хрюкву волнуют рубашки.
— А как же моя Ракуфффечка? — захныкал Пинг.
— Поднимусь-ка я в дом! — Тибатонга одолевали дурные предчувствия.
Поспешным шагом профессор направился вверх по тропинке. Но едва он скрылся за бамбуковой рощицей, как раздался радостный писк:
— Хи-хи-хи! Я очччень хи-хи-хитрый!
— Прррофессор, прррофессор! — закаркал Шуш. — Урррмель заговорррил!
— Фу! Ябеда! — негодующе прошипел обитатель люльки.
Глава девятая
Пинга обидели
Поднимаясь по тропинке к дому, профессор слышал непонятный шум, доносившийся из раскрытых окон. Какой-то грохот, шарканье, скрипы… Это Хрюква, шумно пыхтя, двигала в доме столы и стулья. С ведром в зубах она выскочила на порог, и под ноги Тибатонгу вылилась неаппетитная бурая жижа. Он залепетал было извинения, но она оборвала его на полуслове.
— Молчи уж лучше, уф-уф! — заворчала она. — Все даже хуже, чем я ожидала. Тебя ни на секунду нельзя оставлять без присмотра. Звери сразу садятся тебе на шею. Или, может, это ты сам вытащил все свои рубашки и валялся в них под кроватью?
— Нет. Это Пинг устроил себе ракушку. Я ему разрешил! Но знаешь, что случилось на берегу? Урмель заговорил! Красота, верно?
— Да уж слышала я, как он вопил, — хмыкнула Хрюква. — Уа-уа! Этим ты меня не подмаслишь!
— Он сказал «мама»… — присочинил Тибатонг.
— Кому сказал? Тебе сказал?! И ты молчишь?!!
Хрюква перемахнула через ведро и галопом помчалась с горы. Хвостик крючком так и пружинил. Напролом, ломая бамбук, точно за нею гнался пчелиный рой, она кинулась к люльке.
— Родной! — завизжала Хрюква. — Ты правда сказал «мама»?
— Мямя… — проскулил жалобно Урмель.
— Ах, как прелестно! Мама…
Это был самый счастливый день Хрюквиной жизни…
Но все же она решила не оставлять больше профессора одного в доме. Начался переезд. Всем пришлось принимать в нем участие. Урмельский гамак и зонтик от солнца остались на берегу. Всегда приятно обнаружить на пляже гамак и зонтик от солнца. Но разного другого барахла набралось достаточно, и каравану пришлось попотеть, поднимая в гору разнообразные тяжести — прежде всего, конечно, Почивальную Бочку.
В бывшем классе Хрюква оборудовала для Урмеля детскую. Тим Кляксик снял вывеску, которая висела над дверью, и старательно, с живописными кляксами, вывел на обороте:
