Урмель, который приплыл на льдине | страница 10
Варан держал инструмент в пасти.
— Только он лежал вовщщще не на шшштоле, а в коржжжинке для мушшшора, — заметил Вава.
Глава пятая
Терпение наших островитян повергается испытаниям, а затем сполна вознаграждается
Тибатонг прослушал яйцо сверху, снизу, с боков. Звери, волнуясь, скакали вокруг, и Тибатонг несколько раз просил, чтобы они не галдели. Но шум прибоя и отголоски Горестных Песен все равно мешали ужасно.
— Ничего не слышно! — огорченно пробормотал профессор. — Видно, оно промерзло насквозь. Хрюква, ты принесла полотенца и одеяла? Прошу тебя, Тим, помоги мне сухо-насухо вытереть это яйцо. До последней льдинки. До капельки. Только осторожно!
— Ты полагаешь, шшшолнышко шшшможет выщщщидеть это яйцо? — осведомился Вава.
— Ну что ты! — отвечал профессор. — Солнышка тут недостаточно. Яйцу нужно другое тепло — животное, материнское. Придется вам поработать наседками. Вава, ты будешь первым. Позволь, я тебя подсажу. Только не ерзай! Представь, что в яйце твое родное дитя.
Профессор и Кляксик приподняли варана и усадили его на яйцо. Но едва коснувшись брюхом льдистой поверхности, Вава так и зашипел от боли:
— На помощщщщщь! Оно ледяное! Я проштужу жжживот!
— Как глупо, что я не подумал об этом! Прости! — огорчился профессор.
Пинг гордо выпятил грудь:
— Сажайте меня! Я закаленный! Могу хоть целыми днями на льдинах лежать!
Тогда они спустили Ваву на землю и усадили Пинга. Он растопырил крылышки-ласты и лег животом на яйцо, пытаясь его обхватить.
— Ну как? — крякнул он. — Фто бы вы без меня делали!
— Напгггасный тгггуд! — цокнул Башмак. — Пинг слишком маленький. Он пыжится и елозит, а яичко на три четверти голое. Наседка должна закгывать яйцо целиком!
— Что же нам делать? — растерялся профессор.
— Может, Хрюкву наседкой посадим? — предложил Вава.
— Я не сижу на яйцах! — возмущенно фыркнула Хрюква.
— Хи-хи! — прыснул Пинг. — Знатная будет яиф-ффница, когда толстуфффка Хрюква взгромоздится наверх!
Хрюква повернулась к обидчику задом.
И тут Тима Кляксика осенило. Пусть Пинг сидит на яйце! Просто надо его утеплить. Пинга так раздувало от гордости, что он на все согласился. Вскоре пингвин исчез под грудой тряпья. Теплое одеяло, банное полотенце, простыни, занавески — в ход пошло все, что было в доме. Вскоре на берегу вырос огромный бесформенный холм. Как будто кто-то собрал узел белья, чтобы сдать его в прачечную.
Время шло. Солнце давно миновало зенит, потихоньку подкрался вечер. Затем наступила ночь, и стало прохладно. Тибатонг попросил зверей собрать побольше сухого хвороста. Вокруг яично-тряпичной горы развели костер. Потянуло сильным жаром. В темное небо летели искры.
