Джембо что-то эмоционально прокричал вождю. Он был возмущен.
— Он же, говорит, ее украл, — ухмыльнувшись, перевел его слова Нгубиев. — Кража, говорит, самый тяжкий из грехов…
Нгубиев резко ответил Джембо, и тот опустил глаза. Петруха привстал на троне, набалдашником слегка постучал по голове индуна и снова прокричал что-то резкое. Баквена затихли.
Джембо понуро повернулся к племени и перевел слова вождя.
— Я ему велел сказать, что корова остается этому мужику за моральный ущерб, — объяснил Нгубиев операм. — А этот хорек Джембо совсем оборзел, пришлось его немного прессануть.
Баквена на площади снова начали роптать. Джембо снова обратился к Нгубиеву.
— Говорит, недоволен народ, — перевел Петруха. — А только хрен им — пусть знает, козлина, как долги не отдавать!
Нгубиев величественно поднялся из кресла и, вытянув вперед свой жезл, указал его наконечником на должника. Он отдал Джембо очередной приказ, и сейчас же из толпы вышли два мускулистых парня, схватили должника за руки и куда-то поволокли. Тот, понурив голову, обреченно поплелся с ними. Нгубиев ударил жезлом о помост, и баквена начали покорно расходиться по своим хижинам.
— Ты что, — на всякий случай уточнил вождя Вася, — казнить его приказал?
— Конечно! На костер наглеца!.. Шутка. Велел десять палок по пяткам всыпать, чтобы не мутил народ.
— Да ты сатрап…
— По-другому нельзя. Иначе на голову сядут.
Из темноты к помосту медленно подошел Джембо и наклонил голову перед вождем, прося уделить ему внимание.
— У меня неприятные новости… — начал было индун, но в его доклад вторглась тонкая трель звонка мобильного телефона.
Петруха выудил трубку из леопардовых недр и нажал кнопку ответа.
— Да? — сказал он по-английски, но, услышав ответ, перешел на русский. — Никита Андреевич? Да, рядом… Передаю.
Вождь баквена протянул трубку Плахову, а сам повернулся к индуну. Нгубиеву не терпелось услышать, какие же неприятности свалились на его голову.
Уваров осторожно, чтобы не задеть проводом телефона батарею пивных бутылок, расставленных на столе, взял в руки аппарат и расслабленно развалился в кожаном кресле.
— Короче, Игорь, полный облом, — доложил он, услышав голос Плахова. — Они между собой по-английски бакланят.
— Ты хоть что-то понимаешь?
— Так… Отдельные слова, — уклончиво ответил Уваров. — Общие места…
— А чем они занимаются?
— Гуляют, едят… Вечером ходили на мюзикл. Ничего особенного не делают. Отвисают.
— Все ясно. Ты тогда сворачивайся, а утром мы за тобой заедем.
